Рано утром в этот день бабушка тихо, чтобы никто из домашних не видел, открыла старинный дедушкин сундук. Она достала со дна его кожаную папочку и вынула оттуда потертую чернобелую фотокарточку, о существовании которой знали только они с дедушкой. Позже, уже в ДК, перед тем как в фойе стали запускать людей, бабушка осторожно вложила фотографию в левый внутренний карман пиджака дедушки — поближе к сердцу…
*********
…А Филька заболела…И начала стремительно худеть и лысеть. Знакомый врач, к которыму отвел ее папа, считал, что это последствия стресса, пережитого кошкой за два месяца скитаний неизвестно где. Он прописал Фильке кучу витаминов и лекарств и кошке всовывали их в пасть каждый день, но улучшения не наблюдалось.
Изредка кошка смотрела с бабушкой телевизор. Как-то в новостях показали сгоревшую от перекинувшегося с торфяников пожара базу Военно-Морского флота в Коломне. Огонь уничтожил военной техники и имущества на сотни миллиардов рублей.
Однажды показали леденящий кровь репортаж о безвременно ушедшей из жизни известной светской обозревательнице Бетине Зарецкой. По словам ведущего, в конце июля Зарецкая легла на очередную пластическую операцию в одну из лучших частных клиник страны. На беду, оперировал журналистку не глава клиники Дмитрий Алексеевич Филатов, находившийся в это время в США, а один из его молодых помощников. Операция прошла успешно, однако спустя время, когда с Зарецкой сняли бинты и лицо пришло в норму, оно оказалось несколько не таким, каким себе его представляла обозревательница. К тому же появились и осложнения — вернувшись домой, Зарецкая подцепила непонятный вирус, от которого лицо ее вздулось, покраснело и за одну ночь покрылось чирьями. Вместо того, чтобы поехать в клинику, Зарецкая впала в помешательство. Женщина выпила бутылку коньяка, двадцать болеутоляющих таблеток и полфлакона успокоительного, а затем села перед зеркалом в ванной и принялась резать лицо бритвой. Труп нашли лишь через несколько дней, когда обеспокоенные коллеги по редакции позвонили в милицию и та взломала дверь квартиры обозревательницы…
*********
…Филька никуда уже не выходила с кухни и лежала у батареи, почти не подымая головы. Даже доброму заботливому Коленьке пришлось отступиться от кошки. Толку от нее теперь не было никакого.
Ночами Филька не могла заснуть. Мучил какой-то неясный, то появляющийся, то пропадающий…вопрос. Казалось, он пытается дотянуться до кошки откуда-то из прежней, далекой, безмятежной жизни…Кошка пыталась вспомнить, но ничего не получалось…
И все-таки однажды ночью она вспомнила:
"…Прыгай, Филька! Между нами три метра расстояния. Мне к тебе не допрыгнуть. Нога хромая, да и годы…Прыгай ко мне, а?
— Зачем?
— Прыгай, не думай! Ты молодая и сильная! Давай попробуем испытать любовь вместе!
— Вот еще, зачем мне к тебе прыгать?
— Только один прыжок! Филька! Быть может, он полностью изменит нашу жизнь! Попробуй! Решись! Прыгай, Филька! И я открою тебе счастливый, светлый, неведомый мир, о котором ты совсем еще не подозреваешь! Прыгай!.."
"Кузя! Это предлагал мне Кузя! — пронеслось в мозгу. — Неужели он был прав и надо было прыгать, а не ломаться и строить из себя недотрогу? Неужели Кузя был прав???
И тогда не было бы кровавых скитаний. И глупые бомжи остались бы живы. И у Алешеньки судьба быть может сложилась бы по-иному. И гнусный Магомед в конце-концов сел бы в тюрьму. И Ваха бы жил. И Ванька. И чокнутая несчастная Бэтти не лежала бы в луже крови с располосованным лицом. И незабвенный брат Мурзик продолжал бы ездить на поездах, помогая перебираться из города в город котомасонам. И Кузя, Кузя был бы жив и сидел сейчас, улыбаясь, на подоконнике своего окна!
Неужели все в жизни иногда зависит только от одного прыжка???"
Ошеломленная своим открытием кошка опустила голову на лапы и закрыла глаза.
А через час (или может два?) в коридоре перед кухней появился, разгораясь, холодный ослепительный свет.
Измученная Филька подняла голову и увидела на пороге кухни две фигуры — большую и маленькую. И опять остатки шерсти на кошке встали дыбом от ужаса.
Дедушка! Там, у двери кухни стоял дедушка и улыбался! Он помолодел, похорошел и весь лучился светом. За руку дедушка держал маленького мальчика — Коленьку! Хотя нет, не Коленьку, но очень на него похожего. И русый мальчик, маленькая копия дедушки, тоже улыбался, глядя на Фильку!
Фигуры молчали, а затем дедушка поднял правую руку и поманил Фильку пальцем:
— Идем с нами! ТАМ хорошо! И кое-кто знакомый тебя ждет, но очень стесняется в этом признаться…
Затем фигуры повернулись и начали медленно удаляться. Филька подумала, поднялась, как во сне, и двинулась вслед…
*********
…Первой бездыханное тело кошки обнаружила утром бабушка. Елена Власьевна долго стояла над Филькой и вздыхала. Тут на кухню зашел позевывающий папа.
— С добрым утром, Елена Власьевна! Что стряслось?
— Кошка померла, Сереж, отмучилась бедная…
— Ну и дела, — папа расстроенно почесал бороду.
— Так, Сереж, — пришла в себя бабушка. — Коля не должен видеть ее! Понимаешь? Попей по-быстрому чаю, перекуси и пока мальчик еще спит, отвези Фильку в лес, похорони по-нормальному, а?
— Правильно! — задумался папа. — Коле лучше вообще о смерти Фильки не говорить. Скажем, что кошка опять ушла гулять. Так будет лучше всего.
Пока папа мылся, бабушка достала из гардероба коробку из-под маминых зимних сапог, положила туда труп Фильки и оглянулась в поисках веревки, чтобы перевязать коробку. Взгляд ее остановился на старом пояске с бумажным бантиком, которым так когда-то любила играть Филька. Бабушка вздохнула, отвязала от ручки двери поясок и перетянула им импровизированный гробик.
Наскоро попив чаю, папа оделся, взял гроб подмышку и вышел на улицу, не забыв прихватить из подвала лопату. Свой старенький велосипед папа оставлял на улице — коробка с Филькой вмиг была прикручена веревкой к багажнику. Повозившись немного с замком, папа сел в седло и быстро покатил в сторону железнодорожного переезда, за которым начинался бескрайний лес…
*********
Коленьку разбудили полвосьмого. Мальчик пописял, вымылся и зашел на кухню.
— Бабушка, а где же Филька? — удивился ребенок, глядя на пустующую кошкину подстилочку, которую бабушка не успела еще убрать.
— Филька ушла, Коленька, — выдала бабушка заранее приготовленную тираду. — Помнишь, миленький, в соседнем подъезде в квартире напротив нашей, вон ее окошко, жил раньше старый кот Кузя? Ты же знал Кузю? Так вот — Филька и Кузя были друзьями. А потом вслед за Филькой Кузя куда-то исчез. Филька-то наша вернулась, а Кузя нет. И вот она просила меня, чтобы я тебе передала, что она отправляется теперь его искать. А потом может они возвратятся.
— Бабушка! — губки у Коленьки задрожали и он расстроился. — Почему все уходят? Вон и дедушки нет!
— Коленька, родной! — бабушка почувствовала, как напирают в ее глазах слезы. — Дедушке было плохо и его увезли в больницу в Москву. Полечат, а затем выпустят. Но он…сказал…Он сказал, что потом наверное уедет к себе на родину в Белоруссию. Заживет там и будет меня ждать, — бабушка сама не понимала, зачем эта глупая ложь и ей было стыдно обманывать внука, но прежде всего она не хотела его расстраивать.
— Деда уедет в Белоруссию? — окончательно расстроился Коленька. — Как же так, бабушка? Я же его люблю, деду! Неужели я никогда его больше не увижу? — в голосе ребенка было столько неподдельного горя, что Елена Власьевна схватила его и порывисто прижала к груди, чтобы он не видел как слезы брызнули у нее из глаз.