Скоро мы поедем на гастроли по разным городам Штатов. Жаль что ближе к Северу, а не к морю, там всё время конфликты. Но я надеюсь, что у вас в Фонарях спокойно.
Марко, я желаю тебе хорошего лета.
Юнка Коринец».
«Вот и всё», — подумал Марко с ощущением пустоты. Горечи не было, а была… именно пустота. И даже какое-то облегчение.
«Мы дружили недолго, но хорошо, правда?»
Правда…
«Мне обещают роль Красной Шапочки…»
Дай Бог тебе удачи… Наверно, мальчик в зелёном берете тоже будет кого-то играть. Рядом… Этого мальчика-пажа Марко не помнил. Нисколечко. Но всё равно — пусть и ему повезёт…
«Он дал мне совет, чтобы я тренировалась со скакалкой…»
Молодец, правильный совет. Пусть никогда у Юнки Коринец ничего больше не болит.
А новый номер она не сообщила. Может, забыла написать? Или решила, что блокада — навсегда? Нет, едва ли…
«Ты теперь будешь терзаться целыми днями?» — сказал он себе.
«А вот и не буду!»
Она ещё написала: «Желаю тебе хорошего лета».
Ну и что же? Оно и в самом деле неплохое. По крайней мере, интересное. Вон сколько всего!..
Подскочил Икира.
— Марко, в школе звонят! Наверно, зовут узнавать отметки!..
Марко сунул конверт в карман левой штанины, а листок — в правый задний.
— Марко, можно я с тобой в классе посижу? Узнаю про тебя сразу…
— А если у меня двойка?
Икира засмеялся:
— Ты будешь плакать, а я утешать.
— Тогда пошли…
У Марко оказалась пятёрка.
Вообще-то пятёрок было шесть.
Кроме Солончука — у Пикселя и Топки, у Игоря Ковальчука, Лариски Мавриной и ещё одна — у Андрийки Козаченка, который писал «по-нюшски». Двоек не было, к счастью, ни одной. А про Марко Серафима Глебовна сказала, что отличную оценку ему «натянули». Потому что была ошибка: в слове «история» он вместо второго «и» написал «і».
Говорят, заступился директор, сказал, что э не ошибка, а описка, «влияние Лицея, где готовы писать букву «и» с одной и двумя точками даже в слове «корова». (Ну, совсем, как Марко в споре с Ингой Остаповной).
Кстати, директор присутствовал при подведении итогов (и при этом не бросил ни одного особого взгляда ни на Марко, ни на Икиру). Он объявил, что завтра — последний день занятий, собрание, а потом «гуляйте до осени». Разумеется, грянуло ура…
Икира умчался домой, сказал, что хочет снять рубашку. А Марко окликнула на школьном крыльце Славка. Мирослава Тотойко. У пятиклассников недавно кончились уроки.
— Чего тебе? — неласково сказал Марко. Несмотря на пятёрку, настроение было так себе.
Славка проехалась по нему взглядом сквозь белые пряди на лице.
— Какой ты… будто тебя коты драли.
— Ты это и хотела сказать?
— Не только это. Вот ещё… Твоя потеря? — Она протянула листик. Юнкино письмо.
Марко дёрнулся, хотел выхватить, но сдержал себя, взял спокойно.
— Похоже, что моя… Да. Где ты взяла?
— В саду у скамейки. Пошла покачаться, а бумажка белеет в траве…
«Выскользнула из кармана. Растяпа я…»
— И ты, конечно, прочитала…
— А что такого? Я же не знала, чьё это… Догадалась только в конце, где «Марко».
— Ну и… есть ещё вопросы?
— Больно надо… Хотя бы спасибо сказал.
— Ах да, спасибо… — Он затолкал письмо в тот же карман, где конверт.
У Славки всё же был ещё вопрос. Помолчала и небрежно так — мол, не очень-то мне и надо — проговорила:
— А эта, Юнка… Она кто? Или секрет?
Скорее всего, она ожидала услыхать что-нибудь знакомое с детсадовских лет: «Лезешь не в свои вопросы — потеряешь нос и косы» (хотя кос у неё не было).
Марко так и хотел ответить. Но спохватился: «А чего это я? Она же нашла, отдала…» Объяснил с зевком:
— Девочка одна. Вместе учились в Лицее.
Славка наклонила к плечу голову.
— Хорошая девочка? Артистка, да?
— Артистка… Ещё что спросишь?
— Ничего… А «Конёк» — это она тебя так называла?
— Все так называли. Потому что горбатый.
— Не горбатый, а глупый. Чего ты злишься? Я по-хорошему спрашиваю…
— А я по-хорошему отвечаю… Славка, я не злюсь, просто я голодный. Не успел позавтракать как надо, торопился на диктант.
— Ну, иди. Приятного аппетита-
Дома был траур. Женька ходила с красными глазами. Она получила по математике четвёрку, а ей хотелось большего.
— Кто меня возьмёт в институт…
— У тебя же ещё год впереди, — утешил Марко.
— Вы с мамой говорите одинаковые слова!