— Даже лучше, чем вы с Пикселем, — добавила Славка.
— Славка, ты вредина, — сказал Пек.
— Ага! — обрадовалась она.
Любопытный Кудряш сделал замечание:
— Только непонятно всё-таки, что у неё было в кулаке.
— Может быть, ничего не было… — заметил Кранец. — Сжала, вот и всё. — Наверно, он помнил прежнюю Славкину догадку о хворостине. — А ещё жалко, что лица нет…
— С волосами тоже хорошо выглядит, — сказала круглая Галка Череда. — Выразительно… — И глянула на Славку.
Пек слегка насупился и объяснил:
— Про лицо я думал. И выбирал… Только не знаю, какое подойдёт. Потому и позвал Марко, пусть решает.
— Почему я-то?..
— Ну, ты же нашёл девочку.
— Но не я же её лепил… — пробормотал Марко.
— Кто лепил, мы не знаем. А девочка теперь твоя… А впрочем, смотрите все! Я тут много портретов разыскал в Интернете…
На экране выстроились в два ряда шесть цветных фотографий. Симпатичные такие лица. Ну, просто красавицы!
Две блондинки, две смуглые и темноволосые, одна русая, одна каштановая и с удивительно голубыми глазищами.
— Ну, тут сразу и не скажешь, — деловито заметил Кранец. — Смотреть и смотреть…
— По-моему, вот эта… — показал на смуглую девочку Пиксель. — В древней Греции все, наверно, были такие… тёмные. И нос прямой… И смотрит хорошо…
Пек повернулся к Марко:
— А ты что скажешь?
— Не знаю…
— Ладно. У меня ведь их много, полистаем ещё…
И снова замелькали снимки. Некоторые — мелкие, некоторые — во весь экран. Все оживились. Стало похоже на телеигру «Выбери подружку». Игра — дурацкая, но теперь сделалось интересно.
— Вот!..
— Нет, вот эта…
— Да у неё уши, как у Померанца!
— Пек, чего она дразнится!
— Славка, что с тобой сегодня?
— Ничего, я выбираю… Вот, какая симпатичная…
— Уродина, как ты, — мстительно сказал Кранец. — Ай!..
Славка, однако, не дотянулась до него и замолчала.
Марко тоже ничего не говорил (и, глядя на него, молчал Икира).
Марко пытался вспомнить лицо Юнки. Не вспоминалось. Апельсиновые волосы, бирюзовые глаза, острый подбородок, уши с янтарными серёжками-капельками… Но это всё по отдельности. Даже голос помнился, а лица не было…
Марко старался представить Юнку так и так, и так. По-всякому. То близко, то в отдалении. То в лицейской форме, то в праздничном платьице, то в костюме пажа. И в чёрном тренировочном костюме, как тогда, в спортзале…
…Он тронул её плечо:
«Больше не болит?»
«Нет. Я же тренируюсь…»
Она сделала шаг назад и оказалась уже не в зале, а почему-то на галечном пляже. Развела руки, в них появился жёлтый шнур. Юнка взмахнула шнуром, перескочила через него. Взглянула на Марко:
«Получается?»
«Да…» — одними губами произнёс он. Фигурка Юнки замерла, уменьшилась и… наложилась на снимок девочки — тот как раз опять возник в ноутбуке.
Словно тень слилась с терракотовой статуэткой.
Марко не успел ничего сказать. Успела Славка:
— Прыгалка… — выговорила она за спиной у Марко.
— Что? — дёрнулся Пек.
— У девочки прыгалка в руках. То есть скакалка… Надо только, чтобы правые пальцы были в кулаке…
Больше никто ничего не сказал. Все сдвинулись головами к экрану.
— Подождите, братцы… — Пек взял ноутбук на колени, сел боком, чтобы экран видели все. Стал нажимать кнопки. Вокруг девочки обозначилась пунктирная рамка. Потом ещё одна, маленькая, вокруг ладошки-крылышка. Пальцы шевельнулись, как живые, и сжались в кулачок. Круглая Галка ойкнула… Из кулачков протянулись вниз жёлтые линии, соединились, легли широкой петлёй на бугорок под ногой, на которой стояла девочка. Она легко так стояла, готовилась прыгнуть через шнур, взметнуть его, прыгнуть снова…
— Ух ты, — тихонько сказал Икира и сбоку взглянул на Марко.
Марко кивнул.
Он ничуть не досадовал на Славку за то, что она опередила его. Ведь он-то, внутри себя, все равно догадался сам. А то, что не сказал первый, даже лучше. Прыгалки — игра для девочек, пусть и разгадка будет от них. Главное, что есть ответ. Никто даже не заспорил, настолько все стало ясно.
— Мирослава, как ты догадалась? — уважительно спросила Галка.
— Чего такого… — сказала та. — Ох, мне же надо к бабке Лександре, помочь обещала. Она купила тёлочку у соседей Копылкиных, махонькую. Теперь хлопот на старости лет… Померанец!
— Чево-о?
— Не «чево», а «что». Где банки, которые ты должен был собрать для Лександры Панасьевны?
— Пиксель с Топкой разрисуют посудину, тогда все вместе и отнесём.
— Вы когда разрисуете? — повернулась к «художникам» посуровевшая Мирослава Тотойко.
— Да все уже готово! Только лак сохнет! — вдвоём ответили Топка и Пиксель.
— То-то же… — Славка поднялась и независимо пошла со двора. У плеч вздёргивались пышные пристежные рукавчики жёлто-белого платьица. Марко смотрел вслед.
«Как она догадалась? Прочитала в Юнкином письме? Наверно так…» Потому что Марко ни разу не видел Славку со скакалкой. Если девчонки на улице вертели верёвки и прыгали через них, Славки там никогда не было. Впрочем, он мог просто не замечать-
Выбирать лицо для девочки больше не было настроения. Пек спросил:
— Марко, ты как-то говорил, что у вас есть компьютер. Да?
Компьютер был. Ещё отцовский, «музейного образца». Игрушки открывал через пень-колоду, мигал, гудел, «зашкаливал». Обычно за ним сидела Евгения, когда готовила рефераты по биологии. Но это, пока был выход в сеть. А сейчас.
— Он же старый, как деревенский умывальник. И связи с Интернетом нет. Даже модем потерялся…
— Не надо связи. Гнездо для приставок есть?.. Я дам флешку с девичьими портретами. Посиди, повыбирай на досуге. Надо все-таки довести произведение античного искусства до кондиции…
Марко не спорил.
Когда они с Икирой шагали к дому, их догнали Пиксель и Топка. Вёрткий Пиксель (было в нем что-то обезьянье) пританцовывал. Обстоятельный Топка вёл себя сдержанно. Однако обоих волновал один вопрос:
— Марко, можно ещё посмотреть на Прыгалку?
Все и не заметили, как имя Прыгалка приклеилось к терракотовой девочке.
— Да на здоровье… А что, на экране разве не насмотрелись?
— Надо «живьём»… Есть идея…
Марко не стал допытываться, что за идея. Привёл художников к себе в «хижину».
— Вот…
Прыгалка привычно покачалась на резиновой трубке.
— Она, вот такая, пожалуй, не хуже, чем у Пека… — вполголоса заметил Топка. — Есть в ней эта… завершённость.
И Марко подумал, что в Топкиных словах правда.
То, что сделал Пек на экране, оказалось замечательно. Здорово! Но… все-таки это походило на искусственное прихорашивание. Можно смастерить совершенно натуральные с виду протезы, только они все равно не будут живыми. И Марко стало жаль Прыгалку. Захотелось даже погладить мизинцем по локотку, но при ребятах не стал.
Икира постоял перед Прыгалкой, потрогал своё ожерелье-джольчик и согласился с Топкой:
— Да, она как совсем целая… Только…
— Только что? — быстро спросил Пиксель (чуткая творческая натура).
Икира оглядел всех.
— По-моему, надо сделать ей скакалку.
Все разом поняли, как Икира прав. Конечно же! Ведь скакалка — не протез, не замена живых рук и ног. Она — сама по себе! И в то же время она с девочкой. Чтобы та не забывала, как прыгала с подружками две тысячи лет назад!..
Топка был в грубой, похожей на мешковину, безрукавке. Он выдернул из растрёпанного подола суровую нитку. Продёрнул сквозь кулачок Прыгалки. Завязал узелок, чтобы нитка не выскользнула. Сделал широкий изгиб, другой конец привязал к руке с отбитой кистью, пониже локтя. Марко схватил с гвоздя ножницы, обрезал у нитки лишние концы.
Теперь нитка-скакалка спускалась от рук девочки на пластмассовую подставку плавным полукругом. А в фигурке Прыгалки ощущалось желание взлететь.
Икира смотрел без улыбки. Наклонил голову к одному плечу, к другому. И наконец, решил: