Еще несколько десятилетий назад искусственное сердце, а вернее, часть его, представляло собой пластмассовый ящик с переключателями, похожими на детали радиоприемника. Такой прибор работал на батарейках от карманного фонарика.
Первые искусственные почки были достаточно громоздкими, их изготовляли из полунепроницаемых целлофановых пленок. Кровь из вены руки шла по трубкам в аппарат, где процеживалась через пленки, и шлаки уходили в окружающую жидкость, а очищенная кровь по другим трубкам подавалась в вены ноги. Одна операция с применением такой почки требовала более полутонны освобожденной от солей воды.
Искусственные органы все время уменьшались и совершенствовались параллельно с совершенствованием искусственных тканей и развитием микроэлектроники. Грандиозность задачи, стоящей перед их создателями, можно себе представить, если сравнить, например, такой естественный двигатель, как сердце, делающий за 70 лет жизни два с половиной миллиона сокращений и расширений, с автомобильным мотором, который — в самом лучшем случае — после 400 миллионов ударов поршня, что соответствует 100 тысячам километров пройденного пути, приходится менять. А сердце здорового человека совершает в 6 раз больше ударов, прежде чем появятся первые ощутимые признаки износа.
И все же находились люди, дерзающие создавать "вместо сердца пламенный мотор". Их усилия не были напрасными. В 1963 году появились усовершенствованные сердечные насосы и камеры — заменители желудочков, работающие на сжатом воздухе. А в апреле 1969 года первый пациент, сорокасемилетний Хаскелл Карп из Иллинойса (США) прожил 64 часа с пластмассовым насосом в груди.
В разработку искусственных сердец включались различные специалисты по гидравлическим и пневматическим двигателям и аэродинамике, электротехнике, кибернетике, психологии, физиологи, хирурги, химики; составляли подробные "карты" сердца, каталоги его пороков, экспериментировали с различными видами клапанов, испытывали тысячи видов пластмасс, проводили испытания разных типов искусственных сердец на электронных моделях. Комбинировались всевозможные ткани, в том числе пластмассовая основа с поверхностным слоем живых клеток. Во Франции было сконструировано искусственное сердце с двумя желудочками и двойной мембраной, работающее на сжатом воздухе и питающееся от батареек; в другой модели Двигателем являлась миниатюрная водяная турбина; в третьей — в сердечный модуль монтировался вращающийся компрессор. В разных странах испытывались сотни различных моделей искусственных сердец. В Иллинойском университете была создана модель, по размерам и форме не отличающаяся от естественного сердца. Оболочка была сделана из синтетического материала, а внутри помещались мини-насос и электродвигатель. Такое сердце в опытах на животных помещали на место живого, крепили скобами к позвоночнику, а затем подсоединяли к нему систему кровоснабжения. Батарейки питания укреплялись на теле животного. Оказалось, что гарантийный срок работы такого сердца может быть продлен до 30 лет.
И вот уже в декабре 1982 года на медицинском факультете американского университета в Сол-Лейк-Сити доктор У. Деврис осуществил пересадку искусственного сердца шестидесятидвухлетнему Барни Кларку, который прожил после нее 112 дней. Таких операций становится все больше, в том числе и в нашей стране, их техника и модели сердец совершенствуются, уже есть такие, которые считают перспективными для серийного изготовления. Одновременно появился богатейший ассортимент пластических тканей: нейлон, лавсан, перлон, орлон, дакрон и др. Их так много, что начинают шутить о "нейлоновом веке" восстановительной хирургии. Уже хирурги знают, что при инфаркте миокарда лучше применять нейлоновые "заплаточки", для сосудов годятся лавсан и тот же нейлон, мышцы "предпочитают" сетчатые или плетеные протезы из нейлона, лавсана, айвелона. А поиск все более совершенных тканей для органов, сосудов, мышц продолжается.
Конструкторы, инженеры, врачи совершенствуют искусственную почку, изобретают все новые ее модели, проверяют на разных режимах работы, выявляют новые ее назначения. Выяснилось, например, что при некоторых психических заболеваниях применение искусственной почки и поддержание состава крови на определенном уровне способствует лечению больного.
Одна из моделей искусственных легких — мембранные органы из тефлона и силикона, выполненные в виде складчатых мешков, внутри которых циркулирует кровь, а кислород проходит у их наружных стенок. Затем мембраны заменили микропористыми деталями, чтобы облегчить газообмен. Сейчас конструируются наборы из миниатюрных легочных капилляров, которые можно было бы подсаживать больному вместо разрушенного естественного легкого.
На очереди — искусственная печень. Ее пробуют создавать из различных абсорбентов, в основном резин. Эти работы пока еще в самом начале.
И все же придет день, когда встретить человека с искусственным сердцем, легким, почкой, печенью будет так же просто и обычно, как сегодня встретить человека с искусственными зубами. Эта "неестественность" перестанет пугать, как уже не пугают искусственные сердечные клапаны. Более того, человек сможет выбрать для себя модель искусственного органа из множества моделей, которые ему предложит промышленность.
К тому времени и домашний робот — сначала в виде уборщика, повара, секретаря, затем и кибернетического двойника — станет привычным явлением. И человек будет все чаще наблюдать преимущества созданных им искусственных органов и искусственных существ перед теми, которые создала природа, и все чаще станет задумываться над этим…
10
Возможны разные решения проблемы искусственного организма, в том числе и варианты полуискусственного-полуестественного, подобного человеку со множеством искусственных органов и тканей, неоднократно описанного в научной фантастике. Один из таких вариантов предложили в шестидесятые годы американские ученые Клайнс и Клайни, назвав его киборгом. Это — кибернетический организм, в который бы пересадили мозг, взятый у погибшего в аварии человека. Клайнс и Клайни считали добровольную киборгизацию человечества делом недалекого будущего.
Такая гипотеза кажется мне неприемлемой главным образом потому, что она предусматривает смерть того существа, у которого берут мозг для киборга.
В то же время ни кибернетический двойник, ни сигом никоим образом не посягают на существование и развитие гомо сапиенса. Они просто позволят ему как бы удвоить свою личность, оставив одну из них развиваться в человеческом теле, а вторую, ее копию, — подобно тому, как писатель оставляет модель своей личности в книгах, — переписать на искусственный организм, который продолжит свой творческий путь, возможно, далеко за пределами Солнечной системы, во всяком случае там, где пожелает человек.
От строительства кибернетического двойника к созданию сигома человек сумеет перейти тогда, когда ясно осознает, что же в нем самое главное и что следует переносить в новый организм.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо определить, что такое человеческая личность. Приведем такой пример. С одним из ваших знакомых — назовем его условно Иваном Ивановичем — случилось несчастье. Уже после клинической смерти Ивана Ивановича врачам удалось его оживить, но сознание к нему не вернулось. Он ничего не помнит, не умеет ничего делать: ни говорить, ни двигаться, ни есть… Такие случаи известны медицине.
И вот перед вами — живой труп. Все черты его лица вам знакомы. Более того, это тот же организм, состоящий из тех же клеток, содержащих наследственную информацию Ивана Ивановича. Необратимо поражен лишь маленький участок мозга — клетки, отвечающие за извлечение информации из устройства памяти, — некий "пусковой механизм" памяти. А рядом с "живым трупом" стоит кибернетический двойник Ивана Ивановича, помнящий все, что помнил он и умеющий точно так же, как он, с помощью тех же специфических методов, тех же алгоритмов решать разнообразные задачи. У него нет ни одной клетки вашего приятеля, но когда он заговорит его словами, когда выскажет его мысли и будет свободно вспоминать все, что никогда уже не вспомнит тот, он будет для вас больше Иваном Ивановичем, чем "живой труп".