– Доктор Галубер, – объявил Кашдэн, – любезно согласился быть первым исполнителем сегодняшнего обряда.
Свет притушили. Галубер взял блестящую чашу из рук Кашдэна и поставил ее себе на колени. Затем торжественно отщипнул кусок теста, запихнул его в рот и начал медленно жевать.
Существовало множество различных культов. Квеллен не был ярым приверженцем ни одного из них, но даже и он то и дело участвовал во всевозможных церемониях, главным образом повинуясь настойчивости Джудит.
Она перепробовала все в своих поисках духовного усовершенствования переходила от одного фруда к другому, от одного культа к следующему.
Квеллен подозревал, что она посещала и собрания запрещенных культов, возможно даже была приверженцем поставленной вне закона религии Флеминга Бесса. Он мог представить танцующую обнаженную Джудит, без всякого напыленного слоя краски, в то время как лежащий лицом вниз пирокинетик создает экстрасенсорным воздействием сияние вокруг ее тела и разносящиеся вокруг яростные призывы к свержению Верховного Правления. Одно поколение тому назад пирокинетики на самом деле убили несколько руководителей первого разряда. И что бы ни предпринимало против него Верховное Правление, культ этот до сих пор существовал.
Хотя в основном культы были весьма невинными – пусть и отвратительными, но не преступными. Вот как этот, при исполнении обрядов которого с помощью пережевывания жвачки достигалось ощущение гармонии и единства с другими участниками причастия.
Кашдэн произносил нараспев что-то вроде молитвы. Галубер продолжал запихивать себе в рот упругое тесто. Сколько же этой дряни может поместиться в его чреве? Дженнифер Галубер с гордостью взирала на своего мужа. Фруд продолжал пожирать тесто. Внезапно лицо его переобразилось, взгляд потерял осмысленность. Дженнифер теперь тихонько повизгивала от восторга. Ее голое тело казалось еще более огромным по мере того, как она испытывала чувство сопричастности с его обжорством, ощущала значимость своего мужа.
Гимн подхватили все присутствующие, даже Джудит начала распевать во все горло. Квеллен легко улыбнулся, и тут же получил удар локтя под ребро.
– Ты тоже! – шепнула она.
– Я не знаю слов.
– Тогда просто напевай!
Он пожал плечами.
Галубер проглотил почти все тесто, находившееся в чаше. Безусловно, его живот мучительно вздулся. Дрянь эта была подобна резине. Рвотное, которое она содержала, действовало по принципу достижения критической массы. Как только в желудке оказывалось необходимое его количество, срабатывал перистальтический рефлекс и начиналось священное срыгивание.
Джудит принялась молиться о том, чтобы на нее снизошла благодать.
Благодать Единения!"Нирвана посредством очищения желудка, – холодно отметил про себя Квеллен. – Интересно, как это может произойти? Что я здесь делаю? Что???" Песнопение многократно отражалось от стеклянных стен и оглушало его, постепенно наполняя помещение странным ритмом, от которого никуда нельзя было спрятаться. Губы Квеллена зашевелились. Он тоже присоединился бы к гимну, если бы знал слова. Он вдруг обнаружил, что вот уже и сам гнусавит что-то нечленораздельное в такт с остальными. Кашдэн, продолжая вести обряд, возвысил свой голос над остальными. У него был чудесный сочный бас со множеством оттенков и обертонов.
Галубер неподвижно сидел в центре углубления, закрыв глаза и прижав руки к животу. Лицо его раскраснелось. Он выглядел застывшим идолом среди раскачивающихся и причитающих участников церемонии. Квеллен усилием воли заставил себя смотреть на все это как бы со стороны, не давая себя увлечь.
Он видел, как ритмично раскачивались из стороны в сторону безобразно огромные груди Дженнифер, как точеное лицо Джудит засветилось огнем внутреннего экстаза. Бесполый молодой человек с прилизанными ярко-бордовыми волосами дергался так, будто держался за провод высокого напряжения. В комнате вот-вот должна была начаться мистерия публичного рыгания.
И вот доктора Галубера начало рвать.
Фруд рыгал со спокойным достоинством. Разомкнулись его толстые губы, и ломти теста стали извергаться в чашу. Раскрасневшееся лицо покрылось каплями пота. Весь пищеварительный тракт яростно отвергал свое содержимое, но Галубер благородно выполнял свою роль. Чаша была наполнена.
И пошла по рукам!
Руки хватали мокрое тесто. Хватай и жри. Хватай и жри! Вот подлинная сущность причастия. Соединяйся в Единое Целое. Ел Броус Кашдэн. Ела Дженнифер Галубер. Джудит спокойно приняла свою порцию. Квеллен обнаружил у себя на ладони мокрую тестовидную массу.
Бери! Ешь! Будь объективен. Это и есть Единение! Его дрожащая рука поднялась к губам. Он ощутил, как к его бедру прижалось теплое бедро Джудит. Бери и ешь! Бери и ешь! Галубер лежал в углублении в состоянии прострации, охваченный священным экстазом.
Квеллен положил тесто себе в рот и начал жадно жевать, не позволяя себе ни малейшего колебания. Особым свойством неперевариваемого вещества было то, что оно усваивалось только тогда, когда было насыщено слюной. Просто проглотить его было мало. Галубер подготовил его к длительному восприятию.
Квеллен проглотил. Странно, но тошноты он не испытывал. Он ел раньше муравьев, серых слизняков, морских ежей, другие экзотические деликатесы и при этом никогда не испытывал снисходящей на него благодати. Чего же колебаться сейчас?
Другие участники причастия плакали от радости. Слезы блестели на напыленном одеянии Джудит. Квеллен с прискорбием отметил, что все еще продолжает объективно относиться к окружающему. Он так и не воссоединился с мистической всеобщностью, хотя усердно соблюдал ритуал. Он терпеливо ждал, когда впадет в экстаз, уже охвативший остальных.
– Поведешь, как Галубер, следующий раунд? – шепнула ему на ухо Джудит.
– Категорически – нет!
– Джо…
– Пожалуйста. Я ведь пришел, не так ли? Участвую. Не требуй от меня исполнения главной роли.
– Но ведь обычно новички в группе начинают…
– Я знаю. Но только не я! Пусть эта честь будет предоставлена кому-нибудь другому.
Она с упреком посмотрела на него. Квеллен понял, что подвел ее. Сегодня было нечто вроде испытания для него, и он почти прошел его. Почти.
Броус Кашдэн принес вторую порцию ритуального теста. Не издав ни слова, Дженнифер Галубер приняла чашу и начала напихиваться тестом. Фруд, обессилевший после своего почина, сидел скорчившись рядом с ней, почти не глядя на происходящее. Ритуал повторился. Квеллен опять принял в нем участие, но и сейчас не испытывал никакой благодати.
После этого к нему подошел Броус Кашдэн и тихо спросил:
– Не угодно ли вам стать ведущим в нашем следующем причастии?
– Извините, – покачал головой Квеллен. – Но я не могу. Мне придется по долгу службы скоро покинуть вас.
– Очень жаль. Мы надеялись, что вы примете участие в полном причастии.
– Кашдэн мечтательно улыбнулся и передал чашу кому-то другому.
Квеллен потянул Джудит за руку поближе к себе.
– Идем со мной! – настойчиво шепнул он.
– Ты еще можешь думать о сексе?
– Понимаешь, ты не очень-то целомудренно одета. Ты уже причастилась два раза, может быть хватит? Пошли.
– Нет! – твердо ответила Джудит.
– А если я подожду, пока закончится следующее причастие?
– Нет. И после этого – нет! Ты должен быть ведущим, это самое главное!
Иначе я не смогу ощутить родства с тобой. Честно, Джо, как я могу отдаваться человеку, с которым не породнилась? Это будет чисто механически и принесет нам обоим только муки!
Ее нагота, которая и наготою-то не была, пронизывала его насквозь. Он не мог спокойно глядеть на ее изящное тело. С болью в голосе он произнес:
– Не делай этого, Джудит. Давай по-честному. Давай уйдем сейчас.
Вместо ответа она отвернулась и ушла к ритуальному углублению. Третье причастие вот-вот должно было начаться. Кашдэн взглядом пригласил Квеллена, но тот покачал головой и быстро вышел из комнаты. Уже снаружи он посмотрел сквозь стеклянную стену и увидел, как Джудит, откинув назад голову, с восторгом раскрыла губы. У Галуберов был такой же исступленный вид. Жирное тело Дженнифер Галубер вызвало у него неизгладимое отвращение, и он поспешил прочь.