Так что, возможно, Брогг дезактивировал таки своих шпионов. Или, что скорее всего, так и не стал прыгуном вообще.
Квеллен сердито включил свой коммуникатор и приказал:
– Найдите мне Брогга.
– Простите, комиссар. Сегодня с самого утра с Броггом нет связи.
– Он даже не уведомил о своем местонахождении?
– Нам ничего об этом неизвестно, сэр.
– Позвоните ему на квартиру! Узнайте в районном управлении! Если он не отзовется в течение ближайших пятнадцати минут, начинайте телевекторный поиск! Я хочу знать, где он находится!
Ланой весь аж светился.
– Вам не удастся разыскать его, комиссар. Поверьте мне, он сейчас в Древнем Риме. Я лично запрограммировал его перемещение – темпоральное и географическое! Если все произошло как намечалось, то он материализовался немного южнее города, где-то около Аппиевой дороги.
Губы Квеллена задрожали. Теперь он изо всех сил цеплялся за свой стол, да так, что стало больно пальцам.
– Если вы способны засылать кого угодно в столь отдаленное время, то почему же 1979 год – крайняя ранняя точка, в которой зафиксирован феномен прыгунов?
– На то есть много причин.
– И какие же?
– Во-первых, до самых недавних пор процесс срабатывал надежно только в диапазоне пятьсот лет, не больше. Мы усовершенствовали процесс с помощью новых исследований. Теперь мы можем уверенно отправлять людей на несколько тысяч лет в прошлое, зная, что они туда попадут.
– Свиньи в двенадцатом веке?
– Да, – кивнул Ланой. – Это были наши эксперементальные запуски. Кроме того, случилось так, что в 1979 год попало так много прыгунов, что этот феномен привлек внимание властей. Любой из прыгунов, оказавшийся в любой эпохе раньше этой даты, в большинстве случаев заканчивал свою жизнь в сумасшедшем доме или в тюрьме по обвинению в колдовстве или в чем-нибудь еще. Поэтому мы попытались ограничить время пересылки прыгунов периодом от 1979 до 2106 года, потому что любой объявившийся там прыгун был бы признан тем, кем он был на самом деле, и имел бы минимум неприятностей. За пределы этого периода мы выходили только по особому требованию или в результате непреднамеренной ошибки. Ясно?
– Да, – грустно ответил Квеллен. – И Брогг отправился в Рим?
– Вот именно. И не бесплатно. А теперь вам отпустить бы меня, пообещав, что результаты вашего дознания не попадут в более высокие сферы, или я разоблачу вашу маленькую тайну. Я сделаю так, что станет известно о вашем прибежище в Африке.
– Как раз сейчас я мог бы прожечь вашу голову лазерным лучом и оправдаться тем, что вы напали на меня.
– И зря это сделаете, Квеллен. Во-первых, Верховное Правление жаждет заполучить технологию перемещения во времени. Убив меня, вы ее потеряете.
– Мы могли бы извлечь ее из вашего мозга независимо от того, живой вы или мертвый.
– Но только в том случае, если моя голова не будет повреждена, подчеркнул Ланой.
– К тому же при этом вы извлечете и мою осведомленность о кусочке Африки, не так ли? Кроме того, вы все равно пострадаете, если я умру. Разве вам не известно, что Брогг поместил сведения о вас в целую кучу автоматических устройств, которые разоблачат вас, как только с ним что-нибудь случится?
– Да, но…
– Он перепрограммировал их на мой альфа-ритм перед тем, как совершить прыжок. Ваша судьба связана с моей, Квеллен. Вы не захотите причинить мне боль. Вы попросту обязаны отпустить меня!
Да, его положение безнадежно, подумал Квеллен. Если он не передаст Ланоя в руки правосудия, ему грозит понижение статуса. Если он выдаст Ланоя, то этот мерзавец тут же разоблачит его. Но отпустить его, как того хотел этот пройдоха, просто так Квеллен не мог. В документы уже занесено, что Ланой связан с феноменом прыгунов. Обо всем этом известно Коллу. Это знает и Спеннер. Если он попытается прикрыть Ланоя, то для этого придется громоздить одну ложь на другую, и он завязнет в этой трясине. Один раз ему удалось провернуть крупный обман. Второй раз вряд ли удастся проделать нечто подобное.
– Так мы договоримся? – спросил Ланой.
Мощный поток адреналина наполнил все тело Квеллена. Он был в западне, но загнанный в западню борется отчаянно. Он нашел неожиданные резервы энергии.
Он мог попытаться сделать один шаг, грандиозный в своей наглости, нечто столь неизмеримо смелое, что оно по-своему имело определенный смысл.
Возможно, его попытка окончится провалом. Даже скорей всего так и будет.
Но это лучше, чем заключить сделку с Ланоем и еще глубже погрязнуть в трясине взяточничества и соглашательства.