После переговоров с командиром полка в распоряжение Дружинина было послано три отделения саперов во главе со старшим лейтенантом Синицыным. Синицын в самом деле был очень молод и почти не имел боевого опыта, так как попал на фронт прямо из военно-инженерного училища незадолго до окончания войны.
Владимир Александрович объяснил ему задачу и отпустил лишь после того, как убедился, что он понял серьезность создавшейся обстановки.
Мину начали искать одновременно на всех трех заводах. Лейтенант и его солдаты работали с большим рвением, однако вечером Синицын доложил Дружинину, что обнаружить пока ничего не удалось.
Опасаясь, что и дальнейшие поиски будут столь же безрезультатны, Владимир Александрович решил посоветоваться с председателем райисполкома о дальнейших действиях. Он уже взялся за телефонную трубку, когда в его кабинет вошла Варя Воеводина.
— Владимир Александрович, — возбужденно сказала она, — могу я сегодня уйти пораньше?
— Случилось что-нибудь? — спросил Дружинин. — Вид у тебя какой-то странный.
Варя засмеялась.
— Не странный, Владимир Александрович, а счастливый! Телеграмму мне только что принесли. Алеша с девятичасовым поездом приезжает.
— Алеша? — задумчиво произнес Дружинин. — Это кто же такой — Алеша?
— А вот вспомните-ка, Владимир Александрович!
Дружинин наморщил лоб.
— Алеша... — повторил он. — Позволь, это не муж ли твой?
— Он самый, Владимир Александрович, — счастливо улыбнулась Варя. — Алексей Воеводин, мой муж.
— Рад за тебя, Варя! — весело отозвался Дружинин. — Поздравляю. Надеюсь, ты познакомишь нас? Я ведь Воеводина только по твоим рассказам знаю. Ну, спеши на вокзал — до прихода поезда полчаса осталось.
А когда Варя была уже у дверей, Дружинин вдруг окликнул ее:
— Постой-ка, Варя!.. Воеводин-то твой, кажется, сапер? Капитан инженерных войск?
— Майор инженерных войск! — с гордостью поправила Варя.
— Тот самый майор Воеводин, о котором в газетах писали, как он разминировал Ольшанские шахты?
— Тот самый, Владимир Александрович.
— И он надолго к тебе?
— Нет, наверно, ненадолго. На месяц, не больше, — ответила Варя, сообразив, почему Дружинин спрашивает об этом. Улыбка невольно сбежала с ее счастливого лица. — Не везет мне, Владимир Александрович, — печально добавила она. — Едва замуж вышла — война началась. И вот с тех пор, как ушел Алексей на фронт, так и не виделись ни разу...
— Ну-ну, — дружески похлопал ее по плечу Владимир Александрович, — не огорчайся, насмотришься еще на своего Алешу. Я на него посягать не собираюсь, хотя, по правде тебе сказать, такой человек очень бы нам пригодился сейчас... Ну, торопись! Времени до поезда в обрез. Можешь машину мою взять — она мне пока не нужна.
На следующий день утром, как только Дружинин вошел в свой кабинет, Варя спросила его:
— Владимир Александрович, когда вы Алексея принять сможете?
— Какого Алексея? — не понял Дружинин. — Твоего, что ли?
— Моего.
— А почему ты таким официальным тоном спрашиваешь? В любое время приму. Приходите ко мне в выходной на чашку чая.
— Да нет, Владимир Александрович, я не о том. По делу когда вы его принять сможете?
— Ах, по делу! — оживленно воскликнул Дружинин. — Выходит, не выдержала, рассказала ему обо всем?
— Рассказала, Владимир Александрович.
— И решили, значит, вы... — начал было Дружинин.
Но Варя не дала ему договорить:
— Решили приняться за дело. Лучшего специалиста по минам вам ведь и в военном округе не сыскать.
— А ты Алешу своего опять, значит, целыми днями видеть не будешь?
Варя лишь тяжело вздохнула в ответ и спросила:
— Можно ему сейчас к вам?
— Как, уже сейчас? — удивился Дружинин.
— Ну да, он вас в приемной ждет.
Дружинин весело хлопнул ладонью по столу:
— Молодец ты у меня, Варюша! Приглашай же своего Алексея!
Вошел высокий и, как показалось Дружинину, немного неуклюжий офицер, с большими руками и добродушной улыбкой.
— Разрешите представиться? Гвардии майор Воеводин.
Владимир Александрович протянул ему руку.
— Будем знакомы — Дружинин, — приветливо сказал он и добавил: — Подполковник запаса... Присаживайтесь, пожалуйста.
Воеводин сел. Дружинин посмотрел на его добродушное, с крупными чертами лицо и спросил:
— Где воевали?
— Под Сталинградом, Белгородом, Невелем. Последние годы — в Прибалтике.
— Знакомые края, — заметил Дружинин, — тоже довелось там побывать. Давно в армии?
— Можно сказать, со школьной скамьи. Прямо из средней школы — в военно-инженерное училище. Войну начал командиром взвода. Теперь вот саперный батальон получил.
— Извините, что так экзаменую, — улыбнулся Владимир Александрович. — Серьезная работа предстоит. Знаете, надеюсь, в чем дело?
— Так точно. Варя рассказала.
Длинными, узловатыми пальцами майор взял папиросу, закурил и добавил:
— Я познакомился уже с полковым инженером старшим лейтенантом Синицыным. Не с того конца, по-моему, принялся он за дело. Приборами такую мину трудно обнаружить. Немцы несомненно поставили химический взрыватель замедленного действия. А они обычно из пластмассы изготовляются, так что миноискатели против них бессильны.
— Чем же тогда обнаруживать их? Ведь не щупами же?
— Собаками-миноискателями, — ответил Воеводин. — Они себя в этом отношении великолепно зарекомендовали. В полку, к счастью, есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита и зарыт неглубоко, собаки должны почувствовать его. Но может случиться, что гитлеровцы применили вещество повышенной мощности, например, тетрил, не имеющий запаха, или гексоген, не обладающий ни запахом, ни вкусом. Тогда дело усложнится...
Откинув голову на спинку кресла, Воеводин глубоко втянул в себя папиросный дым. А Дружинин все присматривался к нему. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот майор. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, то казался простоватым, неловким и даже стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, очень хорошо ему знакомых, все в нем преображалось вдруг, менялась даже интонация голоса. Движения больших и по виду не очень ловких рук обретали, казалось, несвойственную им точность, становились выразительными.
Владимир Александрович, всегда немного спешивший делать заключения о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.
— Позвольте и вам задать вопрос? — обратился к нему Воеводин. — Когда вы намерены приступить к восстановлению заводов?
— Немедленно, — ответил Дружинин. — Но вы, конечно, сами понимаете всю сложность положения. Если один из заводов в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать каждый день, каждый час, а я не могу рисковать людьми. Какое ваше мнение о возможном сроке замедления мины?
Майор бросил окурок в пепельницу и не торопясь высказал свою точку зрения:
— У всех известных нам типов мин замедленного действия наибольший срок замедления не превышает двенадцати месяцев. Вообще же замедление можно продлить и на несколько лет. Немцы ушли из Краснорудска в 1943 году; следовательно, мина находится под замедлением почти три года. Срок, конечно, критический.
Дружинин одобрительно кивнул. «Майор, кажется, неплохо разбирается в тонкостях взрывной механики», — подумал он и, вставая, протянул Воеводину руку:
— Не буду вас больше задерживать, Алексей Сергеевич. Я позвоню сейчас начальнику местного гарнизона и попрошу его временно подчинить вам саперный взвод. Ставьте меня в известность о всех ваших мероприятиях. Желаю успеха!
На другой день вечером Алексей зашел к Дружинину доложить, как идут дела.
— Очень кстати! — оживленно воскликнул Владимир Александрович, направляясь навстречу Воеводину. — Давно вас ожидаю.
— Зайти раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на заводах.