— Я не собираюсь приглашать тебя на прощальный кофейный ритуал, Себастьян. Нам предстоит разговор, который требует сосредоточенности. На той неделе мы как раз оба успокоимся и встретимся на нейтральной территории, где-нибудь в общественном месте.
Он смотрел на нее пристально, как на свидетеля во время судебного процесса. У него зазвонил телефон, но Себастьян предпочел не отвлекаться.
— У тебя что-то произошло за время судебного процесса?
— Я действительно не могу обсуждать это сегодня.
Она шагнула к выходу, искренне надеясь, что на этом они сегодня и распрощаются.
— Хорошо, все будет так, как тебе угодно.
было не совсем то, что она хотела услышать, но выбора не оставалось.
— Всего хорошего, Себастьян.
Разумеется, просто так это не кончится. Зато у нее есть неделя на передышку и принятие решения.
Из холла она увидела, что на первом этаже в ожидании Себастьяна собрались его родные. Настоящий семейный клан. Марианна об этом могла только мечтать. Сама она была единственным ребенком немолодых родителей. Разумеется, они нежно любили ее. Но, увы, ни папы; ни мамы уже не было на свете. Марианна прижала руку к животу, серебряные кольца браслета тихо звякнули, как молитва о крохотной жизни внутри. Но тут послышались шаги Себастьяна. Он не оставит ее в покое так просто. Сейчас они опять окажутся наедине в замкнутом пространстве лифта. Марианна не хотела никакого напоминания о том, что произошло в прошлый раз. Себастьян нажал кнопку вызова и, склонив голову набок, выжидательно уставился на нее.
— Спасибо, но я лучше прогуляюсь по лестнице.
Она повернулась слишком быстро. Мир резко сузился, как будто кто-то поменял оптику во время фотосъемки. Колени Марианны предательски подогнулись, и последнее, что она увидела, падая на пол, были туфли от Феррагамо, которые она подарила Себастьяну на прошлое Рождество.
— Здесь необходима помощь специалиста! — отчим Себастьяна повторял это уже третий раз, со всей авторитетностью, на которую способен генерал.
Себастьян и не возражал. Но доктора, которого нашли прямо здесь — в суде был специальный медицинский пункт, — похоже, нисколько не волновал тот факт, что Марианна не приходит в себя уже семь минут и сорок одну секунду. Доктор Коэн, молодая и уверенная женщина, спокойно считала пульс Марианны. Когда Марианна рухнула к его ногам, сердце Себастьяна рухнуло в пятки. Он подхватил бывшую жену, унес в комнату для переговоров, положил на диван. Затем снял с нее туфли и расстегнул розовый жакет. Тут как раз подоспели его мать и генерал, который обеспечил подкрепление в виде доктора Коэн. Потом подошли братья. Как он ни просил своих родных не приходить в здание суда, они не послушались. И, как оказалось, правильно сделали.
Двое его братьев вместе с мамой и отчимом стояли чуть в стороне и ждали. Ему тоже не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Себастьян ненавидел бездействие. Он и профессию себе выбрал такую, в которой почти всегда мог контролировать ситуацию.
Почему Марианна не открывает глаза? И сколько эта женщина будет считать ей пульс? Себастьян уже злился. Если его жена через десять секунд не очнется, пусть доктор Коэн пеняет сама на себя.
Он опустился на одно колено рядом с диваном и взял Марианну за руку — холодную и влажную. Доктор, наконец, посчитала пульс.
— Я думаю, ее необходимо госпитализировать. Если она очнется в машине — тем лучше, а если нет, тогда тем более ей требуется срочное обследование.
Доктор сняла свои забавные очки в красной оправе, и они повисли на золотой цепочке у нее на груди.
— Но у вас, как у супруга, есть право принять решение.
У супруга? Но он уже не супруг… Себастьян не собирался рисковать здоровьем Марианны из-за юридических норм. Он не стал поправлять доктора и бросил предупреждающий взгляд на свое семейство, которое во все глаза наблюдало за этой сценой. Внезапно раздался легкий стон, и ресницы молодой женщины затрепетали.
— Марианна, ты очнулась? Ты сильно напугала нас!
Она попыталась оглядеться, сжав виски, будто удерживая голову на плечах. Перед ней была обычная офисная обстановка. И группа родственников, с тревогой наблюдавших за ней.
— Что случилось?
— Ты не помнишь? Ты упала в обморок.
Она села, ее розовая юбка задралась, обнажив ноги.
— Да, точно, вспомнила. Здание суда и твои туфли от Феррагамо.
Какое отношение его чертовы туфли имеют к этому делу, он не понял. Но хорошо уже, что она пришла в себя. Его мать подошла к дивану и положила на лоб Марианне платок, смоченный холодной водой.
— Лучше бы ты полежала, дорогая, пока полностью не восстановишь дыхание.