- Насколько я понял, - сумрачно выдавил Паша, - джентльмены в такие не ходят. А я вот, такой джентльмен, что отвез бы его в деревню, да использовал вместо дома. А старую хату не жалко пустить под сортир...
И как не услышал его помполит?!
- Вы еще здесь? А я уже волноваться начал! - скороговоркой выпалил он.
Бравым шагом первый помощник просквозил "вдоль рядов". Затем, загибая пальцы, по-хозяйски пересчитал унитазы:
- Итого пять! Если повар не начудит - нашему брату хватит.
На улице было немного светлее. Кирпу насвистывал "Арлекино". Он закончил свою работу. Все остальные двери были забиты крест-накрест и заделаны для надежности скрутками толстой проволоки.
Я стоял как оплеванный. Почему-то вдруг показалось, что меня, гражданина и патриота Великой Державы, опустили до уровня азиатского унитаза.
Глава 29
Заведение было уже закрыто, но Мордан все еще сидел за столом в окружении пивных кружек. Увидев меня, указал на свободное место рядом с собой. Витьку с Валеркой усадил напротив.
- Ирина, - барским голосом выкрикнул он, - три набора, три курицы и три шашлыка! А пива за столиком хватит на всех, - добавил он уже для меня.
- Что, упырь, все кровь из родного пивбара сосешь? - столь же своеобразно поздоровался я, - очень бы удивился, не застав тебя здесь.
Витька с Валеркой притихли и следили за диалогом с широко раскрытыми глазами.
- Это не Кот, - сказал я для них, - это человек, который знает Кота и поможет его найти.
- А что старика искать? - ухмыльнулся Мордан. - Он в это время уже на дежурстве: школу по ночам сторожит. Там, под горой дураков. Вы к нему по делу, или долг принесли?
Я коротко изложил суть проблемы.
- Почерк знакомый, - задумался Сашка, - вполне может быть, что этих отморозков я знаю. Ну, а тебе, - он перевел глаза на меня, - Лепила, наверное, нужен?
- Откуда знаешь?
- Земля слухами полнится. Да и телевизор смотрю иногда. Жалко Векшина. А ты, насколько я понимаю, должен идти паровозом?
- Что за слухи? - я кивнул на своих мужиков. - Не стесняйся, при них можно говорить откровенно.
- Фотографии твои. Они уже с вечера у нашей братвы на руках. Менты просят посодействовать в обмен на маленькие поблажки. Хочешь, покажу?
Информация никогда не бывает лишней.
- Покажи.
Снимок сделан в редакции "Правды Севера". Там работал знакомый - лучший фотограф в Архангельске. Я, крупно, в форме младшего комсостава, с только что зажженной сигаретой в руке. Старый газетчик по давней привычке отпечатал только один экземпляр, а негатив по запарке сжег. Эта фотография стояла на столе у отца, в той самой квартире, где его застали врасплох. И тот, кто ее взял и размножил, теперь очень плотно меня обложил. Неужели контора вся уже ссучилась?
- Твои орлы ничего... - опасливо начал Валерка, обращаясь к Мордану.
- Базар фильтруй, - по доброму посоветовал тот, - орлы, петухи и прочие пернатые сидят в петушином кутку. Я-то ничего, промолчу, а вот кое-кто из братвы мог бы обидеться.
- Ты тоже базар фильтруй! - грубо заметил я, чтобы скрыть свое замешательство. - Братва полегла в ночном десанте у берегов Анголы, братки горели в своих вертолетах в горах Кадагара. А братишки - это те, кто вернулись в Хорог в составе отдельной антитеррористической группы. У вас же, Мордан, разве что - "братаны". И те, с ударением на последнюю букву.
- Не поймешь этих блатных, - пояснил я Валерке, - несведущий человек слово не так скажет - чуть ли не за нож хватаются, а сами метут помелом черт-те что и не боятся нарваться.
- Ладно, не психуй! - окончательно срезал меня Мордан, - я ведь тоже... прощальную весточку от него получил. Нам с тобой еще о Наталье подумать надо...
- Витька, сходи в машину за самогоном, - севшим голосом попросил я.
- Не время! - отрезал Мордан и сделал знак одному из своих приближенных. - Инкассация, вроде, уже закончена? Так что прямо сейчас к Лепиле мы и лукнемся. У него не грех и напиться. За упокой души Евгения Ивановича Векшина. Пусть земля ему будет пухом, хороший был человек...
Лепила жил в каком-то квартале от бара. Нас он встречал с распростертыми объятиями. Зная, что он понадобится, Сашка с самого вечера держал бедного художника в трезвом теле, не разрешая опохмелиться.