И закрутилось. Сама церемония пролетела одним мигом. Подошёл к алтарю, положил одну руку на церемониальный камень, вторую на Свод законов, прочитал присягу по свитку, удерживаемому передо мной в развёрнутом виде, произнёс подсказываемые мне советником нужные слова и всё – я государь. Так просто.
А потом было просторное лётное поле, взлетающие в тёмное звёздное небо огромные серые туши дирижаблей. Остаётся ждать.
В городе кое-где вспыхивали перестрелки, несколько раз было замечено применение магии, но к утру всё затихло.
Мне даже вздохнуть некогда было. Всё вертелось вокруг меня по давно отработанной схеме, требовалось лишь иногда подтверждать личной подписью отданные командующим распоряжения. И мудро кивать головой, когда это требовалось. И, как я понял, сегодняшняя ночная процедура требовалась только для протокола. Осознать свалившуюся на меня ответственность должным образом пока не получалось, не было времени на раздумья. Лишь под самое утро, когда уже зарозовел восток, я чудом вспомнил про ребёнка и остальных домашних. Дёрнулся было с вопросом, и меня тут же успокоили. Оказывается, это обязательная процедура, при начале военных действий вся государева семья и его родичи вывозятся в загородное поместье, оборудованное средствами защиты и отражения возможной атаки с земли и воздуха. Паровик с охраной сразу после присяги уехал, назад не возвращался. Видимо, всё хорошо. Связь обещали скоро восстановить, тогда и получится позвонить в поместье.
Сканер так и продолжал работать в полную силу, отслеживая чувства людей вокруг. Поэтому я сразу насторожился, когда полыхнуло тревогой. Что-то плохое произошло. Вскочил на ноги, бросился к дверям, и замер. Настя!
Горе шло ко мне по коридору, замерло перед дверью, не решаясь входить. Толкнул створку, увидел скорбные глаза советника.
– Государь, держись. На дороге к загородному поместью засада была. Магами прикрытая, поэтому и не смогли её обнаружить. Паровик с твоими родичами ночью обстреляли. Охрана отбилась, но…
– Говори, – вытолкнул кое-как единственное слово.
А в груди словно ком ледяной, даже дышать не могу.
– Анастасия… Не уберегли.