Ожидание было для них ужаснее всего. Они чутко прислушивались к тому, что мужчины говорили о педофилах. Заключенные принимали в свою среду трансвеститов и гомосексуалистов до тех пор, пока те имели дело со взрослыми. Но насильники, растлители детей и особенно те, кто торговал детьми, были всеми ненавидимы и презираемы. В то же время Джорджио, который был торговцем детьми, поставлял живой товар, пользовался здесь авторитетом. Очевидно, никто об этом просто не знал. Для заключенных он являлся таким же обычным преступником, как они, — своим парнем, бандитом.
Харви Холл следил, как Джорджио ест: тот заталкивал себе в рот еду так жадно, словно боялся, что кто-то ее отберет. В отличие от Деннинга Холл ощущал напряжение, носившееся в воздухе. Он догадался, что мужчины чего-то ждут. И у него возникло отвратительное ощущение, что это «что-то» будет иметь отношение к нему и Бернарду… Он чувствовал, что от страха у него расстраивается желудок, и неловко заерзал на стуле.
Эрос — неф, который поступил в крыло одновременно с ними, — вдруг принялся петь псалмы. Все уже считали Эроса чокнутым на религиозной почве. Так оно и было. Помимо того, что он был убийцей, он еще слыл параноиком и шизофреником, потому что считал, что определенные люди якобы сами хотят и даже просят, чтобы их убили. Ему мнилось, что эти люди подают ему, Эросу, мысленные сигналы, на основании которых он и действует. Не говоря уже о сичкалах со стороны самого Иисуса Христа… Эрос ждал, пока его освидетельствуют и переправят в психиатрическую больницу для особо опасных преступников. Люди в тюрьме быстро привыкали к таким сумасшедшим, как Эрос, и не трогали их. В отличие от обычных людей они могли с ними справиться, если те вдруг становились агрессивными. Таких чокнутых в крыле имелось немало, и их, как правило, предоставляли самим себе.
— Иисус ждет вас! Иисус просто хочет, чтобы ты полюбил его!..
В песне негра не было никакой определенной мелодии, и Бенджи, известный шутник, начал ему подпевать:
— И если «Арсенал» выиграет кубок, я буду петь с другой стороны задницы!..
Все расхохотались, кроме Эроса. Он же ответил низким, богатым по тембру голосом:
— Ты не можешь насмехаться над Господом, парень. Иисус следит за всеми вами. Он и сейчас здесь, пока я говорю!
— Что ж, тогда скажи ему, чтобы он раздобыл для меня еще чашечку «Рози Ли»!..
Смех заключенных стал еще громче. Даже тюремщики присоединились к их веселью, хотя и держались на некотором расстоянии. Потому что любое препирательство здесь могло перерасти в схватку.
Неожиданно Бенджи подошел вплотную к Эросу и громко спросил:
— А какое наказание наложит Иисус на тех, кто убивал и насиловал маленьких детей, а? Какова здесь ставка?
Холл и Деннинг напряглись, сидя на стульях.
Эрос пристально посмотрел на Бенджи и серьезно сказал:
— Этот грех заслуживает смерти. Дети не должны страдать. Так сказал Он. Плохие люди будут вопить в аду, а их тела сожгут в день Страшного суда. И всю вечность их будут терзать в огне горящей серы!
Бенджи сделал вид, что стирает пот со лба, и сказал:
— И это все? А я-то думал, что их заставят всю вечность слушать регтайм. Вот это я бы назвал настоящим наказанием!
Рикки добродушно рассмеялся.
— Твоя беда в том, что ты, слушая вполуха, не отличаешь хорошую музыку от плохой, парень. Грегори Айзекс — бог, музыкальный гений.
Бенджи состроил забавную гримасу.
— При всем моем уважении, Рикки, я слышал, что наш кот поет лучше, когда его подвешивают за хвост. Он поет так, как Газа играет в футбол: ужасно!..
Пока шла эта перепалка, Джорджио несколько раз посмотрел на настенные часы… Время перевалило за половину десятого. Оставалось еще полтора часа до начала.
Эрос снова запел какую-то свою причудливую песню. А Джорджио исподтишка бросил взгляд на Холла и Деннинга. Лицо его слегка помрачнело. Он никак не мог дождаться начала задуманного представления.
Тут Эрос вдруг поднялся на ноги и начал танцевать с невидимым партнером.