— Нас даже по телевизору покажут, — шепнул Вернер Терезе. — Только представь, какая реклама!
Тереза погладила его по спине. Она уже начинала бояться, что Нуну спустится с крыши и люди разойдутся.
— Простите! — Кто-то потянул ее за рукав.
Тереза обернулась, перед ней стояла девушка в футболке с Суперменом.
— Вот это да! — восхищенно сказала она. — У вас есть все, полные серии — бегемотики, черепашки и даже старая средневековая коллекция, невероятно! — Девушка просияла и жестом показала Терезе, чтобы та наклонилась к ней. — Я бы на вашем месте, — шепнула она, — не хранила эти фигурки так открыто, некоторые из них стоят целое состояние!
Тереза удивленно вскинула брови.
— Но это же просто пластик, — поразилась она. — Игрушки, не более того.
Девочка потрясла головой.
— Клянусь, их продают за тысячи евро! Почитайте в интернете. Жаль, конечно, у вас нет фигурок с дефектами, они стоят дороже всего.
— Винни, ну ты идешь? — Девушка с полотенцем на бедрах нетерпеливо переминалась у служебной двери.
— Вы почитайте об этом, — уходя, повторила ее подруга. — И запирайте дверь!
Тереза кивнула и помахала ей вслед. Она тут же подумала о коробке с бракованными экземплярами и о том, что где-то должен быть ключ от туалета, вот только она не помнила, куда его положила.
— Тереза, прошу, ты помнишь про пиво? Надо наполнить холодильник! — Вернер помогал женщине с коляской упаковывать продукты.
— Да, пиво, — задумчиво сказал Тереза. — Уже иду.
Она вспомнила. Ключ лежал в самом туалете, в зеркальном шкафчике.
Эгон
Еще издали слышался шум бетономешалки.
Стрелы грузоподъемных кранов все еще вращались над полуготовым участком. Режущий слух машинный оркестр. Тяжелое испытание для стариков, никакой спокойной жизни. Волна запахов жареной рыбы и средства для мытья стекол захлестнула Эгона, когда тот вошел в западное крыло дома престарелых. Из окна, на стекле которого еще красовались заводские наклейки, он увидел с полдюжины бизнесменов, шагающих по свежепроросшему газону. Они ступали осторожно, будто опасаясь наступить на что-то гадкое. Кто-то прижимал к груди планшет с бумагами, кто-то фотографировал фасад на смартфон, один даже сделал селфи на фоне перекладины для выбивания ковров с висевшим на ней ковриком из зеленого пластика — фотосвидетельство посещения глухого пригорода. «Пригород был тут всегда, — подумал Эгон. — Одна из немногих уцелевших старых застроек». Но в последние несколько месяцев возникло ощущение, что сюда нагло вторглись. Сперва стали другими звуки. А смена звуков всегда предшествует изменениям в городе. Как и во многих других вещах, перемены можно услышать раньше, чем они становятся видимыми.
По коридору шел молодой санитар и шевелил губами, беззвучно подпевая песне, играющей в наушниках. Увидев Эгона, он вынул наушники и улыбнулся.
— Хорошо, что я вас встретил, господин Мосбах, — сказал он. — Нам нужно поговорить о вашей матери.
— Что с ней? — спросил Эгон, не сводя глаз с бизнесменов.
— Ружье, — ответил санитар. — Она не может и дальше держать его при себе, все боятся ее, в конце концов, это опасно.
Эгон повернулся к санитару:
— Я думал, вы забрали у нее патроны. Что же такого может случиться?
— А я вам скажу, что может случиться. Она ходит с ним вокруг домов. Например, сегодня утром ваша мать украла собаку господина Рибовски, умыкнула прямо из-под стола во время завтрака, повесила ружье на плечо и расхаживала с бедным животным по округе.
— Вы опять не вывозили ее в лес, не так ли? Я же вам говорил, что ей хотя бы два раза в неделю необходимы прогулки по лесу. Для нее это важно.
Санитар убрал телефон вместе с наушниками в карман халата.
— Это сейчас даже не обсуждается. Вы же знаете, что наши ресурсы в данный момент ограничены. Несколько часов назад местная жительница вызвала полицию, потому что ваша матушка пряталась в ее саду за туями с ружьем на изготовку. Повезло, что ее не арестовали. Вот так вот.
— Где она сейчас? — спросил Эгон.
— В своей комнате. Она не выходит с тех пор, как мы отняли у нее ружье.
Мать Эгона сидела, забившись в левый угол полосатого дивана в стиле бидермейер, одетая, как на охоту, — в юбке и сапогах, — седые волосы туго собраны на затылке, на коленях зеленая шерстяная шляпа, подаренная Эгоном на ее сорокалетие.