Комната в хостеле оказалась настолько маленькой, что фанерная дверь при открывании упиралась в фанерный шкаф. В бледно желтый ковролин впитались темные пятна, силиконовая затирка в душевой покрылась черной плесенью, а на фанерном изголовье кровати было нацарапано: «Мы здесь трахались». В комнате воняло сигаретным дымом и потными кроссовками. Марен зажала нос сгибом руки, отодвинула синтетическую занавеску у кровати, но открыть окно у нее не получилось. Под радиатором она обнаружила вентиляционное отверстие, откуда совсем не дуло. В какую бы сторону она ни крутила ручку, ничего не работало. В тесном лифте с фанерным полом она проехала восемь этажей вниз к стойке регистрации. Администратор, бледный паренек лет двадцати с пушком над верхней губой и в белой водолазке, объяснил ей, что вентиляция, к сожалению, не работает, а окна не открываются.
Sécurité, — сказал он. — Из соображений безопасности.
А как же кислород? — удивилась Марен. — What about oxygen, it is dangerous for the brain, if you don’t have enough oxygen, did you know that?[16]
Паренек пожал плечами и развел руками, еще раз извинился, а поскольку его сожаления выглядели искренними, Марен кивнула и оставила его в покое. Он все равно ничего не мог сделать.
Она вышла на улицу и быстро зашагала, опустив голову, пока через четыре квартала наконец не показался канал и она не почувствовала, что снова может дышать. Марен закурила, ее внимание привлекла целующаяся на мосту парочка. Она была намного ниже ростом и тянулась к нему на цыпочках, он же едва склонялся к ней. Она закрывала глаза, он же безучастно глядел на воду. Марен достала из сумки телефон и набрала Яриса. Автоответчик. Конечно, как же иначе. Часы на экране показывали полдвенадцатого. Она открыла список последних вызовов и выбрала номер Ханнеса. Автоответчик. Сволочь. Она открыла браузер и поискала новости о женщине на крыше. «Новая стратегия, — гласил заголовок на сайте „Вестника Тальбаха“. — Голод и жажда снимут с крыши метательницу черепицы». Новость была двадцати семиминутной давности. Значит, ничего не закончилось и женщина не сдалась. И если бы Ханнес лежал сейчас дома в постели, он бы несомненно слышал ее шаги сверху, а еще звон черепицы и вой сирены. И он бы позвонил Марен, рассказал бы, что происходит. Было ясно, что Ханнеса нет дома. Было также ясно, что Ярис не на репетиции. Она прокрутила список новостных заголовков. «Сумасшедшая на крыше», — писал RTL. «Обезумевшая метательница черепицы держит в страхе всю округу», — сообщала Bild. Марен убрала телефон обратно в сумку. Она это так не оставит. «Питон, — думала она. — Тигр. Орел. Крокодил».
Она довольно быстро отыскала гостиницу Яриса. В вестибюле вкусно пахло кофе и мятой. Администратор приветливо кивнула, но Марен прошла мимо нее прямиком к лифтам. «324» значилось на брелоке ключа, следовательно, Ярис на третьем этаже. Когда она вызвала лифт, в кармане загудел телефон — на экране высветилось сообщение от Яриса: «Должен срочно лечь спать, прости. Позавтракаем в моей гостинице?» Марен смахнула уведомление. Перед зеркалом в лифте она пригладила волосы, похлопала себя по щекам для румянца и поправила бюстгальтер. Во внутреннем кармане сумки нащупала жвачку, которую пожевала несколько секунд и завернула в завалявшийся чек, когда лифт остановился. Идя по коридору, она с облегчением заметила, что двери в номерах довольно старомодные, с простыми нажимными ручками. Если повезет, она без труда войдет в номер. Хотя коридор был устлан красным ковром, она шла на цыпочках, ее сердце колотилось, а живот тянуло от волнения и злости. Она осторожно приложила ухо к двери под номером 324. Тихо. Хотя нет, вот послышались шаги, звук льющейся в бокал жидкости, лязг креплений занавесок по карнизу, шорох одеяла. Руки Марен тряслись, когда она тянулась к дверной ручке. Перед глазами промелькнула женщина на крыше, ее напряженные мышцы, уверенность, с которой она стояла на вершине и, не стесняясь, выражала недовольство. Если может она, может и Марен. Она распахнула дверь и вошла. В номере стоял полумрак, горела одна прикроватная лампа. Глаза Марен пару секунд привыкали к темноте, затем она увидела Яриса в джинсах, но без рубашки, сидящего на краю кровати с бокалом вина в руке.