Папа тоже почему-то волновался.
И они оба по очереди втихаря друг от друга выпили по целой рюмке коньяка.
Я тоже нервничал и выпил целый стакан крюшона.
Было уже десять часов вечера, а Мороз все не приходил. Как, впрочем и Снегурочка, Буратино и Карлсон.
Наконец папа, утомившись ожиданием предложил маме выпить за старый год. Мама согласилась.
Мне налили крюшона, а мама с папой выпили шампанского.
Потом мама предложила папе выпить за то, чтобы все плохое осталось в прошлом году. Папа согласился, и, налив мне опять крюшона, они снова выпили шампанского.
Посидев еще немногу, папа предложил выпить за все хорошее, что было у них с мамой в уходящем году; Мне опять налили крюшона, а сами выпили уже коньячку. Папа подал маме дольку лимончика закусить коньяк, а мама папе – конфетку. Закусив, мама предложила выпить и за меня.
Я уже сам налил себе крюшона, чокнулся с родителями.
После очередной выпитой рюмки папа, не закусывая, сказал маме, что хочет попросить у нее прощения за все неприятности, которые он причинил ей в уходящей году, и налил себе целый фужер водки.
Мама всплакнула и, сказав, что она его прощает, тоже начала извиняться за что-то.
Папа простил, и они, обнявшись, выпили на брудершафт.
После этого они запели про миллион алых роз, и я им подпевал. Когда мне это дело надоело, я спросил, где же Дед Мороз со Снегурочкой.
А папа спросил у мамы:
– А нужны ли они нам, дорогая?
Мама отрицательно мотнула головой и добавила:
– Нет, не нужны.
– А как же я? – закричал я, опьяненный крюшоном и редкой идиллией в нашем семействе.
– А при чем здесь ты? – удивился папа.
– Деточка, – сказала мне мама, Буратино не самое главное в жизни.
«Вы – обманщики!» – хотел сказать своим родителям в лицо, но не успел, дверь позвонили.
– Кто это? – удивились помирившиеся мама и папа.
Слабо понимая, что происходит и какой сегодня праздник, они, может быть, впервые за много лет не ругались, а мирно обнимали друг друга.
Но я-то сразу понял – это Он, мой долгожданный Дед Мороз, со своими подарками. И я, выскочив из-за стола, бросился открывать дверь.
– Кто там? – крикнул я.
За дверью хором несколько голосов ответили:
– Это Дедушка Мороз Красный Нос.
– Дед Мороз, Дед Мороз… – твердил я, отмыкая замки.
В этот момент я, кажется, уже забыл, что совсем недавно не верил в существование настоящих Дедов Морозов. Сердце мое учащенно билось от предвкушения радости.
Наконец дверные замки поддались, и я распахнул дверь.
На пороге два дяди – один, похожий на Карлсона, другой – на Буратино – держали под руки третьего, похожего на Деда Мороза, который громко икал, тыкаясь огромным красным носом в проем двери. За всей этой веселой компанией весело и легко прыгала женщина, похожая на Снегурочку.
– Здравствуй, Дедушка Мороз, – машинально сказал я и почему-то добавил: – Красный Нос.
– Здравствуй, здравствуй, деточка, – ринулась в нашу квартиру, оттеснив меня к стенке, вся эта экзотическая толпа.
Снегурочка, пробегая мимо, сунула мне в руки бумажный мешок со словами:
– Держи, деточка, это тебе из Лапландии от Деда Мороза.
Самого Деда Мороза протащили в мою комнату и бросили на кровать.
Снегурочка бросилась поздравлять папу, Буратино – маму, а Карлсон налил себе в фужер водки и залпом выпил.
Я, все еще стоя в прихожей, раскрыл подарочный пакет. Там лежали несколько карамелек, обкусанная шоколадка, два яблока, пачка сигарет, стакан из-под вина и зажигалка.
Я достал одно, приличное на вид, яблоко, обтер его от пакетной пыли и шелухи и, сунув остальное под тумбочку, сел на калошницу. Яблоко я есть не стал: оно было большое, плотное и красивое. Жалко.
А в зале, у елки, после радостных приветствий стремительно развивались события: папа оторвал нос у Буратино, а мама – у Снегурочки привязанные косы. Карлсон, выпив второй фужер водки, упал на елку и уронил ее. Тут все обнаружили, что это не елка, а сосна. Мама обозвала папу обманщиком и пригласила танцевать Буратино. Папа обиделся на маму и увел плачущую Снегурочку в мою комнату. Наверное, привязывать косы.
Очевидно, папа очень шумно привязывал косы Снегурочке, так как Дед Мороз проснулся и, выйдя на свет, громко запел:
В лесу родилась елочка…
Мимоходом он пнул в бок Карлсона, отчего тот очнулся, встал и сразу же налил себе новый фужер водки, но выпить не успел: его остановил Дед Мороз.
– А где же мальчик? – спросил он, увлекшуюся в танце маму.
Мама пожала плечами.
Тогда он вытащил из моей комнаты папу и приказал найти меня, при этом страшно тряся и шмыгая своим большим красным носом.
Папа, держа в каждой руке по оторванной косе, с криком: «Сынок, ты где?» – бросился меня искать. Правда, найти меня, сидящим на калошнице в нашей прихожей, было не так уж и трудно.