Он как-то сразу, в один, казалось, миг, подобрался, стал строже и оттого внушительнее, Филипп Чичерин. Такой и вправду был достоин преданной девичьей любви.
- Я развеял твои сомнения? - спросил Филипп.
- Не совсем... Но, впрочем, да, развеял...
- А ты не мог бы мне объяснить, - неуверенно заговорил Филипп, - почему тебя взволновало, есть ли несчастная любовь?.. У меня, понимаешь, был недавно один разговор о любви... С Халилом. Не я начал, да и просто ли начать... Халил очень завидует тебе: умеешь чувства на привязи держать. И еще он сказал, что ты будто любишь Элю, но таишься. Я не очень-то поверил ему, а теперь вот не знаю...
- Какая любовь, если любит кто-то один!
- Вот и Халил похоже говорил. Но он все, по-моему, к себе относил. Что-то у них с Элей не ладится...
- Сладится, - хмуро вымолвил Валентин. - Давай помолчим.
Они долго стояли, слушая свист ветра. О чем думал Филипп, Валентин не знал. А сам мысленно благодарил Чичерина за сердечную откровенность. Нет, он не принимал всерьез его слов о каких-то неладах между Халилом и Элей. Зато сам профилактор, которого он считал педантом и придирой, стал понятней, а оттого и ближе. Как и в случае с Ильей Петровичем, чужая жизнь и судьба открылись ему прежде всего через страдания и тревоги. В чем причина этого? Не в том ли, что он сам много страдал в прежней своей жизни, да и в теперешней тоже, и душа его отзывалась на чужую душевную боль легче и быстрее, чем на радость?
Возвратившись в дом-город, они застали только Халила.
- Валентин, дорогой, ты не слишком торопился из тундры, не без досады объявил Халил. - Почему оба выключили свои микростанции?
- Мы слушали тундру, - объяснил Филипп.
- Эля пыталась связаться, я пытался... Эля не дождалась, ушла в ВИС...
- ВИС? Что такое ВИС?
- Всемирная информационная служба. В каждом городе есть ее станции, - сказал Халил. - Что хочешь, узнать можешь, дорогой. Когда родился твой прадед и даже какая в тот день погода была. Любые факты, любые теории все узнать можешь, только заявку сделай в ВИС. Хотя о твоем прадеде не узнаешь, наверное...
- А что намерена выяснить Эля?
- Не знаю, Валентин, дорогой. Не объяснила. "Сама, говорит, еще толком не разобралась..." Хочешь, свяжемся с нею, спросишь...
Халил громко произнес имя девушки, но ответа не последовало. Он позвал еще решительнее, но опять безрезультатно.
- Ах, нехорошо! То вы отключались, то она... Зачем так? Что у нее за секреты от меня, почему разучились мы понимать друг друга? Не в лад поем, будто оглохли. Раньше не было так.
Он горячился явно сверх обычного.
Все вышли на террасу. После вылазки в тундру с ее морозом и пургой было особенно приятно понежиться в тепле, вдыхая напоенный ароматами цветов и зелени воздух. Валентин вытянулся в кресле, полузакрыв глаза.
Прежде бы, в его первой жизни, такая благодать в Заполярье! Чтобы зелень, свет, простор. Как бы работалось и жилось!
В начале третьего подала о себе весточку Ноэми.
- Через сорок минут тебе, Валентин, и всем явиться ко мне!
Валентин не включал станцию изображений, и без того ясно представляя улыбающееся лицо девушки.
Пошли только Валентин с Филиппом. Халил, который безуспешно пытался связаться с Элей, заявил, что отправится за нею в ВИС.
- Увлеклась, все на свете позабыла... - сказал он. - И чем она увлеклась?
Ноэми, увидев входивших Валентина с Филиппом, огорченно воскликнула:
- А Халил что же? А Эля где?
Веселости у нее сразу поубавилось. Обращалась она преимущественно к Валентину, ответы выслушивала не всегда внимательно. Филипп вначале понуро отмалчивался; а потом и вовсе ушел, сославшись на неотложное дело. Ноэми виновато поглядела вслед ему.
- Он что же? Обиделся?
- Думаю, что нет... Все куда серьезней и сложнее... Он заслуживает большего, чем просто доброе отношение, наш Филипп...
- Он очень строгий... - с неожиданной робостью сказала Ноэми.
- К другим или к себе?
- Может быть, и к себе, Валентин... Но когда он рядом, я чувствую себя очень легкомысленной... Мне хочется сделать что-то такое, чтобы он убедился: я тоже кое-чего стою...
Валентин спросил:
- Можно узнать... ну, вот молодые люди... за что сей-. час прежде всего любят? Какие достоинства обязательны?
- Достоинства? - Ноэми смутилась. - Не знаю... Наверное, красота. Еще ум, смелость, конечно... Нет, все не так, вернее, не просто так... Разве можно разложить человека, все его достоинства по полочкам, если он - вот он весь тут, он целое... Вот хоть Филипп. Разве узнаешь, какой он, если каждую черточку отдельно. Он ведь - целое, и нравится или не нравится весь... А я тебе кажусь, наверное, взбалмошной?
- Почему ты заговорила об этом? Ты красивая и добрая... А еще веселая.
- А Эля?
- Не надо о ней.
- Я всегда чуточку завидовала Эле, с самого детства. Она талантливая. Куда мне до нее. Вот почему ее любит Халил. А я не хочу, чтобы он любил ее.
- Ты считаешь, что он не достоин?
- Я этого не говорила... Его характер и мой характер, правда же, в чем-то схожи? Халил не будет счастлив с Элей, и она с ним тоже не будет. Эля, кажется, начинает это чувствовать.
- Ты любишь Халила?
Ноэми не ответила, но по тому, как вспыхнуло ее лицо, стало ясно: любит!
- Ты не настаивай, ладно?.. И лучше я расскажу об Эле. Вернее, ты сам увидишь все, что я помню о ней. Нет, нет, ты не отказывайся!.. Извини, ты не слишком внимателен к Эле.