- Мне всю ночь такой страшный сон снился!
- Спи, еще рано, - ответил я шепотом.
Глава восемнадцатая
Не успел я толком заснуть, как раздался настойчивый стук в дверь. Я с трудом вырвался из сонной одури и пошел смотреть, кого принесла нелегкая в такую рань.
- Барин, хозяин спрашивает, можно придти примерять? - вопросил меня юный портной с заспанными глазами.
Я взглянул на часы, была всего половина седьмого.
- Скажи хозяину, что скоро выйду, - ответил я, зевая.
Аля тоже проснулась, она была свежа и румяна, как будто безмятежно проспала всю ночь, и вчера ничего особенного не произошло. Не успел я одеться, как пришел Фрол Исаевич с одним из подмастерьев. Они принесли мое платье, а Але велели идти к хозяйке, у которой оставили ее обновки.
По-моему, Котомкина больше интересовал не наряд, а то, чем кончился мой визит к грозному генералу. Однако спрашивать напрямую он постеснялся и начал напяливать на меня сметанные штаны и фрак. Большого зеркала у Котомкина не было, поэтому, как сидит платье, мне было не видно, однако почувствовал я себя очень некомфортно.
Штаны, то бишь "панталоны навыпуск", были явно заужены и морщили на ногах.
С фраками у меня была полная нестыковка по эпохе и социальному положению, но счесть, что наряд сидит как влитой, я никак не мог.
- А почему фрак без хвостов? - поинтересовался я.
То, что портной называл "фрачком", представляло собой длиннополый обуженный пиджак, а никак не фрак в нашем понимании.
- А это не фрак, а сюртук-с, - объяснил мне Фрол Исаевич, - я их сиятельству князю точно-с такой сшил.
Похоже, что опять начинался наш отечественный ненавязчивый сервис.
- А почему не фрак, вы же вчера говорили, что сошьете фрак?
- Потому, что не моден-с. Да и это не сюртук-с, а почитай кафтан получился, на край полукафтанье-с.
Портной и подмастерье, в восхищении от собственного мастерства, с восторгом меня рассматривали и одобрительно цокали языками.
Такой примитивной наколки от Котомкина я никак не ожидал. Я рассмотрел дрянную материю, плохо сотканную и мохрящуюся, и совсем расстроился. Ругать такого солидного человека было неудобно, но и носить, то, что он сшил, казалось невозможно, даже в восемнадцатом веке.
- А нет ли у вас в городе другого портного? - невинным голосом поинтересовался я.
- А вам на что? - живо отреагировал Котомкин.
- Да, шьете вы, Фрол Исаевич, как доктор Винер лечит...
Котомкин покраснел и насупился.
- У меня появились деньги, так что я смогу подобрать себе материю получше, да и за работу есть чем заплатить, вот мне и нужен хороший портной.
- А я чем не хорош?
- Всем хороши, только шить не умеете.
В это время в комнату ворвалась Алевтина. Глаза ее пылали восторгом. На ней были сметанные на живую нитку обновки: белая полотняная рубаха с квадратным вырезом у горла, с короткими ситцевыми рукавами, и красный сарафан на лямочках, присборенный под грудью. Она победно крутнулась посредине комнаты.
- Вот это лепота! - закричала девушка и, застеснявшись, выскочила из комнаты.
- А ты говоришь, шить не умею, - с упреком сказал Котомкин. - Народ, он знает...
- Сколько стоит это сукно? - спросил я, показывая на свой "почти камзол".
- Нешто можно, ваше благородие, мы так не договаривались. Это от меня вам, - он поискал в памяти слово позаковыристей, -...сюрпризец.
- Ну, разве что "сюрпризец", - засмеялся я. - Так какая цена у этой дерюги и Алиных тряпок?
- Двенадцать рублев с гривной, на ассигнации, - с гордостью сказал портной.
Стало ясно, что халява мне выпала очень скромная. Отеческая любовь к единственной дочери не пересилила крестьянской прижимистости.
Я вытащил из кармана халата деньги и, отсчитав двести пятьдесят рублей, протянул их портному.
- Этих денег хватит, чтобы купить хорошей материи мне и Алевтине на нормальное дворянское платье?
- Господи, - засуетился Котомкин, - да таких денег на что хочешь хватит!
- Вот и хорошо, купи нам наилучшей материи, а сумеешь хорошо пошить, получишь награду.
- А с этим сюртучком что делать? - совсем другим тоном спросил портной.
- Исправьте и дошейте, буду одевать как затрапезу. А как подберете нам товар, покажете, тогда и фасон обговорим. И вот еще что: в городе есть хороший caпожник?
- Как не быть, есть.
- Пошли за ним, мне еще и обувь нужна.
Фрол Исаевич покидал комнату совсем с другим выражением лица, чем пришел. Теперь я в его глазах был не бедный сродственник барина и неизвестный лекарь, а первейший богач. В мою связь с нечистой силой он, как умный человек, быстро перестал верить.
Окрыленная Алевтина вернулась в комнату и удивилась моей привередливости. Ей все казалось чудесным и почти сказочным. Она опять взялась разглядывать вчерашние подарки и с упоением занималась этим до завтрака.
Вчера, за делами, я не успел поужинать и теперь с волчьим аппетитом набросился на еду. Ничего особенного нам не подали: пирог с говядиной и яйцами, студень с уксусом и огурцами, свинину, запеченную в тесте, и молоко с медом.
- Работали бы они так, как жрут, - в сердцах упрекнул я предков, доедая субботний завтрак.
Вскоре явился сапожник, замухрышистый мастеровой с сальными кудрями.
Я заказал ему две пары полусапог, Але и себе. Ей красные, а себе черные с короткими голенищами "бутылками", по самой последней моде.
- Это можно, - сказал сапожник со снисходительной улыбкой, - нам такая работа, тьфу. Мы ее называем "солома". Ты бы мне что другое заказал, заковыристое, а то тьфу, а не работа.
Обхаяв мой заказ, сапожник собрался уходить.
- Постой, - остановил я его, - а как же мерка?
- Мы таки мастера, что нам мерка - тьфу. И без мерки сошьем в лучшем виде.
После примерки фрако-кафтана, я стал более осторожен с отечественными умельцами.
- Я, конечно, вижу, что ты большой мастер, но ежели плохо стачаешь или будут не по ноге, при тебе сапоги в печи сожгу, а тебе копейки ломаной не дам.
Сапожнику моя угроза не понравилась, он долго ее обдумывал и наконец, тяжело вздохнув, встал на колени и начал снимать мерку с ноги веревочкой.
- Что это, у тебя даже аршина нет?
- Мы таки мастера, что нам аршин не потребен. Нам погляда хватит.