– Я думаю, да.
– Ну, а мы теперь считаем, что как толпа на Оксфорд-стрит изменяет направление твоего движения, так и невидимая таинственная сила действует на движение звезд. Мы думаем, эта сила составляет девяносто процентов всей Вселенной, и астрономы называют ее темной материей.
– Ух ты! – воскликнул Питер. – А что это такое? Она и сейчас рядом с нами? – Он схватил воздух рукой и уставился на пустую ладонь.
– Я и сам хотел бы это знать! – рассмеялся доктор Дайер. – И надеюсь, что к тому времени, когда ты и Кэйт станете старыми и морщинистыми, мы откроем поразительные вещи. Кто знает, возможно, и вы будете участниками этих открытий!
Какой-то шум и щелканье заставили Питера оглянуться на Кэйт.
Она схватилась за ручку на блестящем металлическом куполе, и, быстро вращая ее, сказала:
– Пап, тебе не кажется, что с нас достаточно?
– Хорошо, Кэйт, давай покажем аппарат Ван дер Граафа… Питер, посмотри, что случится, когда ты приложишь руки к этому куполу.
Питер подошел к аппарату и послушно, но осторожно положил руки на купол. Спустя мгновение он почувствовал странное покалывание головы и услышал, как смеется Кэйт. Его волосы поднялись дыбом! Кэйт так громко захохотала, что Молли стала передними лапами на подоконник – посмотреть, что случилось.
– Моя очередь! – закричала Кэйт.
Доктор Дайер занял ее место, а она положила руки на купол. Ее ярко-рыжие волосы, которые доставали почти до пояса, медленно поплыли в воздухе. Тут доктор Дайер стал крутить ручку аппарата так быстро, что невозможно было уследить за движением его руки. И как только статическое электричество охватило Кэйт, ее волосы поднялись на полметра над головой и вздыбились почти вертикально. Как будто Кэйт кто-то подвесил на невидимых нитях. Кэйт, чтобы усилить эффект, вытаращила глаза, и Питер с доктором Дайером скрючились от смеха. Но Молли это совсем не показалось смешным. Она угрожающе залаяла и вскочила в открытое окно. Один прыжок, и собака оказалась рядом с генератором Ван дер Граафа, готовая защитить свою хозяйку, но Кэйт тут же отняла руку от купола.
– Все хорошо, Молли, со мной все в порядке… – Одна рука Кэйт все еще лежала на генераторе, а вторая тянулась к собаке.
– Не прикасайся к ней! – закричал доктор Дайер, но слишком поздно. Статическое электричество пробежало через пальцы Кэйт на золотистую шерсть лабрадора. Бедная собака в ужасе заскулила и пулей вылетела через дверь лаборатории в коридор, прежде чем кто-то смог ее задержать.
– Быстро! Не дайте ей убежать, – крикнул доктор Дайер. – Бог знает, что она может натворить…
Он кинулся к двери, в спешке споткнулся о какой-то ящик с бумагами, упал, ударил колено и вздрогнул от боли. Питер и Кэйт бросились ему на помощь.
– Не думайте обо мне – поймайте собаку!
Они бросились за Молли, но собака уже скрылась из вида, только слышно было, как ее когти царапают линолеум где-то в темноте коридора. Перед Питером развевались рыжие волосы Кэйт, но он все-таки различал впереди собаку. Он смутно соображал, что летит по длинному коридору, потом вниз по лестнице в подвал, через полуоткрытую дверь, понимая, что нужно держаться за Кэйт… Все это продолжалось до той секунды, когда его жизнь переменилась, и он стремительно ввалился в… в пустоту. Мир Питера растворился. Все чувства застыли. Ни боли. Ни звука. Ни тепла. Ни света. Ничего, что дало бы представление о случившемся, – просто мгновенная, необъяснимая глубина ПУСТОТЫ.
Ужасный страх напал на меня, когда я затаился в кустах. Хотя я и был хорошо укрыт, все же находиться столь близко от отвратительного создания, которое так много дней меня преследовало, было мучительно. Я следил, как Дегтярник в своей вечно засаленной шляпе, напяленной на скособоченную голову, обследовал только что найденное сокровище. Я не отрицаю, что меня мучило искушение сбежать, пока Дегтярник был так занят неожиданным трофеем. И все же я спрятался глубже в колючие кусты терновника, послушавшись своей совести. Я не хотел еще раз испытать раскаяние, поскольку мне слишком знакомо это невыносимое чувство. Я решил оставаться с детьми до тех пор, пока они не окажутся в безопасности.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Знакомство с новой реальностью
Питер был без сознания и поэтому пока не знал, в каком опасном положении оказался. Ему снилось, что он провалился в длинный темный туннель без начала и конца. Мальчик чувствовал, как сквозь него проходили спирали света, а тело пощипывало. Ему казалось, будто он кружится на ярмарочной карусели, и карусель не хочет останавливаться.
Питер не видел, как к нему подошла черно-белая корова с длинными рогами, он только почувствовал на своей щеке ее теплый шершавый язык. Мальчик, не открывая глаз, погладил корову. Это неожиданное движение ее насторожило, и она отошла в сторону, продолжая поглядывать на Питера.
Не видел Питер и странной картины возле себя. В пяти метрах от него возвышалась грозная фигура высокого мужчины в потрепанном пальто и черной треугольной шляпе. Невдалеке, в густых зарослях кустов терновника, притаился молодой светловолосый человек. Он пристально следил за мужчиной в треуголке. Голова мужчины в пальто была странно наклонена, а его квадратные плечи сгорбились над деревянной телегой, запряженной пегой лошадью. Мужчина только что поднял на телегу большой тяжелый предмет и теперь ругался и пыхтел, стараясь привязать его веревкой. Скорее всего, это был какой-то аппарат или механизм. Ни с того ни с сего мужчина внезапно отпрыгнул от телеги, будто его ударило электрическим током. Несколько минут он, как завороженный, стоял на одном месте, явно боясь пошевелиться. Наконец он набрался смелости и снова подошел к телеге.
Было отчетливо видно, чего он так испугался: с одной стороны аппарата наброшенные веревки утонули в его основании, словно провалились в толстый слой грязи. И сам аппарат с этой стороны стал прозрачным, как темное стекло или леденец. Мужчина трясущимися руками вытащил огромный нож и ударил им в плотную сторону аппарата. Раздался резкий звенящий звук. Затем он ударил в прозрачную сторону. Лезвие ножа тут же вошло в глубину и застыло, будто окаменело. Человек изо всех сил пытался вытащить нож, но ему это не удалось. Он отпустил рукоятку ножа и в недоумении почесал голову. И вдруг нож стал выскальзывать сам, словно его выталкивало что-то изнутри.
Тем временем Питер начал выбираться из мира сна и сразу почувствовал нестерпимую, пульсирующую боль в голове. У него было такое чувство, будто мозгу тесно в голове. Питер не мог пошевелиться. Ему в лицо светило солнце, а прохладный ветерок трепал волосы. Мальчик понял, что лежит на чем-то остром. Он попытался приподняться, но ничего не получилось. Оставалось слушать щебетание птиц, жужжание пчел и стрекот кузнечиков. Когда раздалось какое-то сопение, он хотел открыть глаза, но веки отказывались подчиняться и оставались плотно закрытыми. И что-то странное случилось с ногами – будто их совсем не было. Очень хотелось пить. Хорошо бы кока-колы. Ой, да, лучше всего – ледяной кока-колы. Питер облизал пересохшие губы и решил спуститься в кухню посмотреть, что там можно найти.
Когда Питер стал с усилием открывать глаза, он почувствовал острую, щиплющую боль и понял, что они крепко залеплены какой-то липучкой. Он начал яростно протирать глаза, но, с трудом разлепив веки, зажмурился от слепящего сияния солнца. Мальчик открывал и закрывал глаза, пока они не перестали слезиться. Наконец он перестал моргать и широко открыл глаза… Это был не его дом, это был не Лондон, это было не то, что он ожидал увидеть. Нет, это определенно было не то, что он ожидал увидеть!