Деделе скривила рот и отобрала у нее трубу.
– Возможно, это ловушка. Какой-нибудь разбойник притворяется путником, попавшим в беду, чтобы заманить и ограбить доверчивых путешественников.
Карина и сама это понимала, но все же… в ее голове возник образ матери, падающей на землю.
– Надо, по крайней мере, проверить. Афуа, скорее!
Маленькая завенджи послушно сменила курс баржи. Как только корабль остановился, Карина спустилась по борту на песок и подбежала к лежащему человеку. Это оказалась пожилая женщина, годившаяся ей в бабушки. На ее морщинистой коже цвета умбры проступали темно-фиолетовые синяки. По песку за ней тянулись широкие борозды, говорившие о том, что она долго ползла, прежде чем совсем не обессилела.
– Вы меня слышите, атти? – спросила Карина, использовав ласковое обращение к пожилым женщинам, какое было принято в Зиране. Афуа поднесла к губам старухи мех с водой. Несколько пугающих мгновений она никак не реагировала, затем жадно стала глотать воду, но тут же закашлялась.
– Моя дочка, – прохрипела она, когда кашель наконец утих. – Пожалуйста, помогите, они забрали мою дочку!
– Кто забрал, атти? Что произошло? – спросила Деделе.
– Они пришли прошлой ночью и у-увели всех. Тех, кто сопротивлялся, они убили. Я притворилась мертвой, и они меня не тронули. – Она цеплялась за подол Карининого платья, но ее руки так ослабели, что он выскальзывал из них. – Дочка! Единственная моя! Они ее забрали. Я ее больше не увижу.
Старуха взвыла, как раненый зверь. Она упала бы на песок, если бы Карина ее не поддержала. Она не сказала, кто напал на их селение, но этого и не требовалось: всем в Зиране было известно, что в Оджубае действуют банды работорговцев. Эта пожилая женщина пережила их набег только благодаря помощи богов – или удаче, кому что по вкусу.
Оторвав взгляд от всхлипывающей старухи, Карина посмотрела на Деделе и Афуу. На их лицах было написано то, что чувствовала и она сама: сострадание и беспомощность.
– Мы должны что-нибудь сделать, – сказала она.
– Что именно? – спросила Деделе. – Отыскать работорговцев и вежливо попросить их вернуть ей дочь? В лучшем случае нас просто убьют. А в худшем – они тебя узнают, и тогда… – Деделе умолкла и бросила на старуху настороженный взгляд, но та, похоже, ничего не понимала от горя и истощения. Лишь благодаря изумрудного цвета платку, скрывавшему серебристые волосы Карины, старуха не узнала ее с первого взгляда. Но вообще-то такая маскировка никуда не годилась.
В словах Деделе был здравый смысл. И сама Деделе, и Афуа рисковали жизнью, чтобы вытащить Карину из Зирана, и снова рискуют ради того, чтобы доставить ее в Арквази. Какое право имеет она подвергать их еще большей опасности ради старухи, о которой ей ничего не известно – даже как ее зовут? Теперь Карине казалось, что лучше бы они просто проехали мимо нее, оставив умирать. А так они дали ей надежду только для того, чтобы тут же ее отобрать.
Но не только сострадание заставляло Карину размышлять о помощи старухе. Из головы у нее не выходили слова, которые сказал ей Малик в некрополе под Зираном.
А ты не думаешь о тех людях, которые каждый день погибают в пустыне, или о тех, которых убивают в Эшре по приказу властей Зирана?
Эти его слова вызывали в ней жгучий стыд – что тогда, что сейчас. Да, он предатель, он пытался ее убить – но он прав. Она никогда не думала ни об умирающих от жажды беженцах, ни о жертвах резни. Ей не приходилось этого делать, она просто не знала о них, обитая в своем алебастровом дворце. Бедствия простого народа были от нее так же далеки, как страдания героев сказок.
Даже сейчас она не испытала на себе самых тяжких последствий учиненного Фаридом государственного переворота. Когда ее подданные нуждались в ней больше, чем когда-либо, она просто сбежала. Несмотря на всю ее магию и высокое положение, она оказалась совершенно беспомощной, когда разрушился мир, каким она его знала.
Такой же беспомощной, как в тот день, когда погибли баба и Ханане.
И как в тот день, когда убили ее мать.
Рядом с баржей вновь загулял ветер. Что из нее за царица такая, если она не может спасти даже одну-единственную старуху?
– Если работорговцы не вернутся и не добьют ее, то ее сожжет сама пустыня, – тихо сказала она, и даже Деделе опустила глаза, представив, как разлагается в песке тело старухи. – Но если мы доставим ее в ближайшее селение, у нее появится шанс выжить.
Карина посмотрела на Деделе тем пронзительным взглядом, которым Пустельга пригвождала к полу самых упрямых оппонентов.
Наконец бывшая Избранница от знака Огня вздохнула.