«...В Псалтири найдешь ты бесчисленные блага, — говорит святитель Иоанн Златоуст. — Ты впал в искушение? — Найдешь в ней самое лучшее утешение. Впал в грехи? — Найдешь бесчисленные врачевства. Впал в бедность или несчастие? — Увидишь там много пристаней. Если ты праведник, приобретешь оттуда самое надежное подкрепление, если грешник — самое действительное утешение. Если тебя надмевают добрые дела твои, — там научишься смирению. Если грехи твои повергают тебя в отчаяние, — там найдешь для себя великое ободрение. Если ты имеешь на главе царский венец или отличаешься высокою мудростию, псалмы научат тебя быть скромным. Если ты богат и славен, Псалмопевец убедит тебя, что на земле нет ничего великого. Если ты поражен скорбию, услышишь утешение. Видишь ли ты, что некоторые здесь недостойно наслаждаются счастием, — научишься не завидовать им. Видишь ли ты, что праведные терпят бедствия наравне с грешными, — получишь объяснение этого. Каждое слово там заключает в себе беспредельное море мыслей» (Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Послание к Римлянам. Беседа 28).
Но не только в умении дойти до глубин каждого сердца ценность Давидовых песен. Они несут в себе и нечто еще большее, они прозревают тайну Божественного замысла о человеке, тайну страданий Христа. Целые псалмы рассматривались святыми отцами Церкви как мессианские, как пророчества о грядущем Мессии. В псалмах явлен нам полный состав учения о Господе нашем Иисусе Христе и Святой Церкви.
По свидетельству преподобного Нестора Летописца, на славянский язык Псалтирь, как необходимая для богослужения книга, была переведена в IX веке святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием с греческого церковного текста Семидесяти толковников — перевода Библии, осуществленного с древнееврейского списка в конце III века до Рождества Христова. Благодаря святым братьям Священное Писание стало доступно и славянским народам, новообращенные христиане стали совершать богослужение на родном языке.
Псалтирь, молитвословия которой входят в каждое богослужебное последование, сразу стала любимейшим чтением русского народа, главной учебной книгой в древней Руси. Человек, изучивший Псалтирь, считался «книжным» — грамотным, способным читать другие книги и понимать Божественную службу, которая была духовной основой всего строя жизни.
Научившись читать по Псалтири, русский человек уже не расставался с ней. В каждой семье была эта священная книга, которая передавалась от отца к детям. Псалтирь сопровождала человека на протяжении всей его жизни: ее читали не только дома, но брали с собой и в путешествия, для молитвы и назидания; псалмы читали над тяжко страдавшими больными; доныне сохраняется ведущий свое начало от первых времен христианства обычай читать Псалтирь по умершим. Уставами многих монастырей до сих пор предписывается чтение «неусыпаемой Псалтири».
В соединении с Часословом — сборником последований применительно к определенному времени богослужения — и избранными тропарями и кондаками Псалтирь приняла форму Следованной, назначенной для богослужения в храме. Псалтирь с присоединением святоотеческих толкований называется Толковой. Она предназначена для келейного чтения и дает пособие к правильному пониманию и уразумению исторически неясных и пророческих мест священного текста.
Церковнославянский язык — драгоценное наследие, воспринятое нами по традиции от наших предков вместе с благодатными дарами Святой Православной Церкви. Созданный святыми Кириллом и Мефодием именно для того, чтобы стать словесной плотью богомыслия и молитвы, этот мощный, образный, величавый язык является для нас священным, никогда не употребляемым в быту, для выражения житейских нужд. На нем совершается таинственное общение каждого православного христианина с Богом.
К сожалению, нынешнее поколение оказалось отторгнутым от вековых традиций русской культуры. Русский литературный язык, один из существенных факторов русского самосознания, пережил жестокую реформу, а питавший его на протяжении многих веков живительный церковнославянский был выведен за рамки школьного образования и преподавался только в малочисленных духовных учебных заведениях. В результате изменилась иерархия языковых ценностей, нарушена цельность мировосприятия, которая отличала православное сознание, в умах многих людей разорвана кровная связь русского литературного языка с церковнославянским, и мы с трудом внимаем языку священных книг.
Наши предки понимали обучение чтению как первый шаг к богопознанию. Веками многие поколения русского народа осваивали родной язык по церковнославянской грамоте. Душа ребенка, постигавшего азы родной речи по церковному букварю или Псалтири, с ранних лет навыкала богодухновенным глаголам, настраивалась на восприятие Божественного учения. В одном из древних изданий Часослова в наставлении любомудрому читателю сказано: «Чесому тонкое детство обучено бывает, того дряхлая старость неудобь оставляет: ибо учащением дела обычай восприятый и многим временем нрав утверждейся, естества имать силу. Тем же всеприлежно блюсти подобает православным своя чада, да не сквернословию, срамноглаголанию и суетному велеречию от младенства научаются, яже суть душегубительна... но яко в весне жизни своея, нивы сердец своих учением тяжут и семена слова Божия, от учения сеемая, радостно приемлют, еже бы класы душепитательныя в жатвы год собирати, и тех плодов обилием и зде зиму старости прежити честно, и в небесную преслаными житницу чрез нескончаемое вечности время, тех ради насыщенным быти... Молитва есть глаголание к Богу, чтение же Божия к вам беседа: егда ты чтеши, Бог к тебе беседует, а егда молишися, ты беседуеши с Богом, и есть твоя молитва Ему жертва приятная, тебе же пособие сильное в трудех и во брани с демоном, ибо тому она жезл нестерпимый и меч зело острый, аще от чистаго горе возсылается сердца, небеса проницает и оттуду не возвращается тща, но низводит дары благодати, умудряющия ум и спасающия души».