— Его убило собственно заклятие?
— Похоже на то… Вот гады!
— А?
Парни оказались на том же месте, где их пытались облить краской. Последняя так и осталась украшать собой коридор. Гриффиндорцы проигнорировали указания старосты Слизерина и оставили свой красно-желтый след в подземельях Слизерина.
— Похоже, придется поставить их на место. Идем.
— Куда? — Винс развернулся и последовал обратно к лестнице.
— Я расскажу про этот случай их декану. Возможно, я буду выглядеть стукачом, но как староста я должен поставить их на место.
— Может, все же не стоит соваться к их декану. Лучше к нашему…
— Проделка была сделана студентами его факультета, так что сообщать надо именно ему.
— Ты же его никогда не видел — он преподаватель по Защите от темных искусств. Он может сделать и тебе что-то, — Винс говорил это без капли страха — просто для обще-образовательных целей. — Тем более твоя темная магия ему, возможно, будет не почем…
— Какая еще темная магия? — Дима даже остановился.
— А разве ты не владеешь чем-то подобным?
— Это правда, что в моей школе маги делятся на темных и светлых, но… Я учился на светлом отделении. Признаю, что я иногда пользуюсь заклинаниями из списка «300 запрещенных», но искры у меня все же зеленые.
— Я что-то не…
— У меня диплом по светлой магии.
— С каждым твоим новым словом и действием я понимаю, что ты совсем не такой, как я тебя себе представлял…
— Это плохо?
— Нет. Ты даже лучше, чем я представлял.
— Спасибо, вот такие слова мне как раз приятны. А то мне уже надоело, что, начитавшись всей этой бульварной прессы, люди вообразили обо мне невесть что…
Дима благодарно улыбнулся Винсу и они продолжили подъем по своенравной лестнице. Теперь появился еще один человек, который знает всю правду и воспринимает Диму таким, какой он есть. Со своим единственным лучшим другом (в скором времени, возможно, не единственным) Загорный распрощался перед отлетом и обещал писать. Свои первые письма домой Дима собирался написать через пару дней, когда поднакопится впечатлений.
Остановившись перед дверью с надписью «Профессор Лимпфон», слизеринцы переглянулись, и Дима сделал шаг вперед, готовясь постучать, но не сделал этого. Из-за двери доносились голоса, и Загорный попытался узнать: кто там был. Голоса он запоминал превосходно, и иногда ему было сложнее вспомнить лицо человека, чем его голос. Спокойный размеренный тон Дима слышал впервые и предположил, что это преподаватель, так как второй и третий ему удалось узнать. Стиснув зубы от нарастающей злобы, парень постучал трижды. Дверь приоткрылась, и два слизеринца вошли внутрь, разбавив общество гриффиндорцев.
— Профессор Лимпфон, я пришел доложить о непочтительном поведении студентов вашего факультета.
— О, вспомни солнышко — вот его лучик, — преподаватель с каким-то слишком большим рвением сорвался со своего кресла и проводил двух вошедших внутрь, усадив на второй диван. — Я как раз хотел поговорить с тобой об одном дельце, — бывший гриффиндорец довольно улыбнулся, усаживаясь обратно в свое кресло, — но об это позже. Сказать по правде, сюда слизеринцы не часто заходят… Так по какому вы вопросу?
— Сегодня, примерно в десять часов утра, вот эти два студента, — Дима показал на Стефолтона и Оувинса, сидевших по правую руку Питерсона, — напали на меня и Винса, желая облить краской. Нас задеть им не удалось, но коридор подземелья они испачкали. Я, как староста, снял с них баллы и сказал убрать за собой. Они не сделали последнего и я решил сообщить об этом вам.
— Хоть какую краску использовали? — преподаватель обратился к своим студентам.
— Масляную красного и желтого цвета, — спокойно сообщил Стив.
Джем пораженно закатил глаза. Питерсон просто покачал головой.
— Теперь у нас есть признание.
У Оувинса челюсть отвисла от своей оплошности.
— Проблема ясна. Оувинс, Стефолтон, в обязанности старосты действительно входит поддерживать порядок в школе. Они могут вычитать баллы и требовать восстановления окружающей среды. Так что марш отмывать подземелья, — парни хотели возразить, но профессор остановил их поднятым вверх пальцем. — Марш.
Смерив слизеринцев недоброжелательным взглядом, двое гриффиндорцев покинули кабинет. Питерсон проводил их взглядом, быстро зыркнул на Загорного и наклонился вперед, посмотрев на преподавателя.
— Профессор Лимпфон, вы позволите мне переговорить с Загорным с глазу на глаз?
— Что?
— Только не долго, я бы еще хотел кое-что с ним обсудить. Идемте, Маклакенс. С вами я тоже хотел обсудить один нюанс.
Винс на автомате встал и последовал за преподавателем. Дима не успел ничего сказать, а дверь уже закрылась, оставив их вдвоем в кабинете преподавателя. Не желая сидеть, Загорный поднялся со своего места и подошел к полкам с разными странными предметами. Кабинет преподавателя по Защите от темных искусств был значительно уютней декана Слизерина. Тут было теплее и преобладали мягкие цвета. Нежно-красные диваны и кресло хорошо сочетались с горящим камином, шторы были насыщенно-желтого цвета, перевязанные золотистыми веревками, а пол был устелен ковром с изображением золотого льва Гриффиндора. Стены были заставлены шкафами с разными предметами и книгами. Тут был только один закрытый шкаф с замком на дверцах. Еще был один сундук внушительного размера и стол со стулом, чьи ножки были сделаны в виде львиных лап. Дима стал перед застекленными полками с различными фигурками драконов, которые периодически потягивались или меняли положение сна. Одна фигурка насыщенного синего цвета с перепончатыми лапами дыхнула на парня паром и улеглась снова спать.
— И что ты себе думаешь? — было слышно, что Питер поднялся со своего места, но Дима его попросту игнорировал, да и сам вопрос был ему непонятен. — Ты понимаешь, что я имею полное право снять баллы и с тебя?..
— Интересно, за что же? Я ни на кого не нападал и ни портил имущества школы, — Дима развернулся и с удивлением отметил, что Питерсон хмурится и стоит со скрещенными на груди руками в нескольких шагах от него.
— Ты сознательно подверг смертельной опасности жизнь студента.
— Да ну?.. И чью ж?
— Свою. Ты полез к живому огнедышащему дракону, которому хватило бы одного движения лапы, чтобы разодрать тебя на мелкие кусочки или одного залпа, чтобы испепелить…
— Не хватило бы. Неужели ты думаешь, что я настолько идиот, чтобы полезть к смертельно опасному существу, надеясь на чудо? — Дима тоже скрестил руки и сделал два шага к Питерсону. — В таком случае боюсь тебя огорчить: я ценю свою жизнь и никогда не подвергну ее опасности, если это того не будет стоить.
Загорный подошел почти вплотную и с некоторым недовольством приподнял голову, чтобы встретиться с Питерсоном взглядами. Зеленые глаза встретились с карими. Дима смотрел немного со злостью и упреком, Питер же смотрел изучающее. Раньше слизеринец не заметил, что у Питерсона, видимо, ранее был сломан нос и после сросся немного неправильно. Теперь нос гриффиндорца был немного искривлен, он мог бы исправить это с помощью магии, но почему-то не стал. Так продолжаться могло еще долго, но Дима посчитал, что ему еще было что сказать. Он улыбнулся, но улыбка его была какой-то вредной.