Немецкий план уничтожения Красной Армии исходил именно из того, что русские займут жестокую оборону на линии укрепрайонов, а не перейдут в атаку и не начнут маневренную войну, сочетающую разнообразные оборонительные и наступательные действия (что было бы самым правильным).
«О результатах воздушной разведки 22 мая Гальдеру доложил офицер отдела разведки штаба военно-воздушных сил майор Вестерберг. Было установлено, что вдоль границы советские войска ведут работы по строительству укреплений, особенно противотанковых рвов. На прокладку сплошного оборонительного рубежа, заключили разведчики, указывает также прокладка кабеля. «Аэрофотосъемки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе», — делает вывод Гальдер. Это вселяло в германское командование уверенность в возможность разгрома советских войск западнее Двины и Днепра, как это предусматривалось планом «Барбаросса» (Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву. С. 37).
План прикрытия границы не учитывал случая, когда противник сразу обрушивает всей силой и занимает места сосредоточения советских войск. Потом Г. К. Жуков будет каяться в своих «Воспоминаниях и размышлениях»:
«Прежде всего, я думаю, справедливо будет сказать, что многие из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнется, как и прежде, с приграничных сражений, а затем уже только вступят в дело приграничные силы противника. Но война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии… Наконец, важную роль сыграло и то обстоятельство, что И. В. Сталина до последнего момента — начала гитлеровского нападения на Советский Союз — не покидала надежда, что войну удастся оттянуть».
Немецкий генерал Л. Рендулич придерживается того же мнения:
«… По-моему, русское командование не извлекло уроков из [немецкой] западной кампании и придавало слишком большое значение развертыванию сил в начальной стадии войны, рассчитывая на затяжные бои передовых частей, в то время как немецкая армия, как и на Западе, обрушилась на русских сразу всеми своими силами» (Рендулич Л. Управление войсками. С. 139).
Надо сказать, что советский оперплан от 18 сентября 1940 года был в принципе верным, но он годился на февраль, март и апрель 1941 года. Позднее немцы сконцентрировали на нашей границе столь крупные силы, что о «прикрытии границы» не могло быть и речи; требовалось создавать полноценный фронт и мобилизовывать всю Красную Армию, а при явном развертывании немцами войск для нападения — думать и о превентивном ударе. К чести Г. К. Жукова, он это понял и 15 мая 1941 года представил совершенно новый оперплан — план развертывания войск для превентивного удара (заметим, что, если бы оперплан от 18 сентября 1940 года был наступательным, в разработке нового оперплана не было бы нужды).
В оперплане от 15 мая 1941 года говорилось:
«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.
Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредив противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск» (Пит. по: Соколов Б. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. С. 208).
Вопреки утверждению Бунича, этот план не был утвержден. В «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жуков пишет, что в 1941 году действовал уточненный план 1940 года (который разрабатывался не при Жукове). Экземпляр (единственный) плана от 15 мая 1941 года имеет место для подписей наркома обороны и начальника Генштаба, но самих подписей нет — как и резолюции Сталина.