Выбрать главу

Вам ли черствою душою

Жар поэзии понять?»

Возможен и обратный вариант. В сонете А.А. Дельвига «Вдохновенье» толпа презирает поэта:

«В друзьях обман, в любви разуверенье

И яд во всем, чем сердце дорожит,

Забыты им: восторженный пиит

Уж прочитал свое предназначенье.

И презренный, гонимый от людей,

Блуждающий один под небесами,

Он говорит с грядущими веками»… (1822).

Противопоставляя поэта «презренной толпе», автора вольно или невольно противопоставляют поэзию – «презренной прозе». В.А. Жуковский во второй половине сентября 1825 года писал Пушкину: «Твое дело теперь одно: не думать несколько времени ни о чем, кроме поэзии, и решиться пожить исключительно только для одной высокой поэзии… Перестань быть эпиграммой, будь поэмой» (Жуковский, 461). А 11 декабря Пушкин получил письмо К.Ф. Рылеева, в котором звучала та же тема: «На тебя устремлены глаза России; тебя любят, тебе верят, тебе подражают. Будь Поэт и гражданин» (Рылеев, 305). В этом контексте мимоходом брошенная фраза о «презренной прозе» выглядит дружеским щелчком по носу всем тем, кто любит потолковать о «высоком» предназначении поэта. Но фраза понравилась, и через год 1 декабря 1826 года, А.С. Пушкин писал Вяземскому Из Пскова в Москву: «Ангел мой Вяземский или пряник мой Вяземский, получил я письмо твоей жены и твою приписку, обоих вас благодарю и еду к вам и не доеду. Какой! меня доезжают!.. изъясню после. В деревне я писал презренную прозу, а вдохновение не лезет» (IX, 247).

Полемичное звучание выражения «презренная проза», очень хорошо почувствовал (и объяснил) Е.Г. Эткинд: «Поверив Пушкину, что первые строки приведенного отрывка из "Графа Нулина" (1825) – обыкновенная "презренная проза", мы жестоко ошибемся. Это проза, однако не обыкновенная; главное ее свойство в следующем: ей любо красоваться тем, что она проза. Слова, входящие в эти фразы, и фразы, заключенные в эти строки, значат далеко не только то, что им свойственно значить в ином, нестиховом окружении» ( Эткинд , 279). …да вой волков…  – это не метафора, а черта быта того времени. Вот фрагмент из письма отца Пушкина – Сергея Львовича – от 29 августа 1829 г., отправленного из ближайшей к Михайловскому усадьбы – Тригорского: «Еду в Михайловское. Волки и бешеные собаки сделали мои каждодневные путешествия лишь немногим менее приятными, но вот лошадь моя, видимо, слышала о них кое-какие толки, ибо последние дни стала боле пуглива» ( Письма …, 58).

…не зная нег – в данном случае – не зная отдыха, поскольку нега определяется Далем как «состояние полного довольства» ( Даль , II, 561). А вообще же нега, неги – распространенный литературный штамп той эпохи, используемый для обозначения всего, что связано с разнообразными удовольствиями, развлечениями, а также отдыхом и ленью. Вот несколько примеров, выбранных почти наугад: Г.Р. Державин:

«В вертепе мраморном, прохладном

В котором льется водоскат,

На ложе роз благоуханном,

Средь лени, неги и отрад,

Любовью распаленный страстной,

С младой, веселою, прекрасной

И нежной нимфой ты сидишь»…

(«К первому соседу». 1780) К.Н. Батюшков:

«О Вяземский! Цветами

Друзей своих венчай,

Дар Вакха перед нами:

Вот кубок – наливай!

В час неги и прохлады

На ужинах твоих

Ты любишь томны взгляды

Прелестниц записных».

(«Мои пенаты». 1811–1812) П.А. Вяземский:

«Прости, халат! Товарищ неги праздной,

Досугов друг, свидетель тайных дум!»

(«Прощанье с халатом». 1817) И.И. Козлов:

«Так мы слыхали, что порою

Случайно птичка залетит

(…)

И пенья нежностью простою

Угрюмый бор развеселит,

Минутной негой подарит!»

(«К другу В. А. Жуковскому». 1822) А.А. Дельвиг:

«И я утром золотым

Молвлю персям молодым:

Пух лебяжий, негой страстной

Не дыши по старине —

Уж не быть счастливым мне».

(«Песня». 1824) В 1825 году Е.А. Баратынский в наброске, предназначенном для поэмы «Бал», писал:

«Кружатся дамы молодые,

Пылают негой взоры их».

А еще раньше, в 1821 году, в послании к Коншину он использовал понятие нега именно для описания деревенской жизни:

«Нельзя ль найти подруги нежной,

С кем можно в счастливой глуши

Предаться неге безмятежной

И чистым радостям души».

Что же касается стихов самого А.С. Пушкина, то в них нега встречается так часто, что может претендовать на исследование, специально ей посвященное. Однако данный случай – особый. В нем можно увидеть элементы литературной игры, включающей самопародию, отсылку к любовной лирике и гражданской поэзии коллег по цеху. Дело в том, что помимо любования негой (что характерно для любовной лирики и дружеских посланий), существовала и еще одна традиция, противопоставляющая негу и труд (часто – ратный), негу и подвиг. Так, в сатирических стихах Державина «Вельможа» нега становится символом забвения долга: