Н.К. Крупская в своих воспоминаниях писала, что хозяйка квартиры миссис Йо все время считала ее и Владимира Ильича немцами, чему, вероятно, способствовала их сугубо немецкая фамилия.
Значит, и эта фамилия сослужила свою службу!
«Неизвестный Карпов»
Была трибуна полем боя…
В 1905 году в России вспыхнула революция. Это была первая народная революция эпохи империализма, – «генеральная репетиция», как назвал ее позже Ленин.
Владимир Ильич томился на чужбине; его тянуло на родину, в самую гущу революционных масс. И вот в конце ноября 1905 года Ленин приехал в Петербург и с головой ушел в революционную работу.
Вскоре, однако, царская охранка напала на след Владимира Ильича. Он был вынужден покинуть Петербург и перебраться, как тогда говорили, в «ближнюю эмиграцию». Местом этой ближней эмиграции была Финляндия, которая, хотя и входила в состав Российской империи, пользовалась известной автономией.
Ленин жил тогда в поселке Куоккала (ныне Репино) и однажды побывал в столице Финляндии – Гельсингфорсе.
Профессор В.М. Смирнов, у которого останавливался Владимир Ильич во время приезда в Гельсингфорс, вспоминает, что мать его называла Ленина «русским профессором». Она не знала и не подозревала, что известный ученый, профессор Московского университета М.М. Ковалевский однажды заметил: «Какой хороший профессор мог бы выйти из Ленина!»
«„Титул“ профессора, – пишет В.М. Смирнов, – не был слишком „блестящим“ для Владимира Ильича!» 1
Но Ленину было не до профессорской кафедры! В России началась революция, а ей Владимир Ильич посвятил себя всего.
Скрываясь в Финляндии, он тем не менее часто приезжал в Петербург. Он выступал на партийных и рабочих собраниях: остро критиковал меньшевиков и отстаивал тактику большевиков по отношению к Государственной думе.
Большинство в первой Думе получила буржуазная партия кадетов. Для того чтобы усилить свое влияние среди рабочих, кадеты решили провести 9 мая 1906 года в Петербурге большой народный митинг. Митинг этот состоялся в «Народном доме» графини Паниной на Тамбовской улице. [14]
На собрание была приглашена петербургская интеллигенция; собралось также много рабочих. Зал был битком набит. Один за другим выступали члены кадетской партии – известные профессора, адвокаты, депутаты Государственной думы. Они говорили красиво, гладко, всячески выгораживая свою партию и стремясь ввести в заблуждение рабочих.
Ораторам аплодировали. Многие рабочие были смущены: «Неужели правду говорят кадеты?»
Но вот председательница митинга графиня Панина объявила:
– Наш следующий оратор – господин Карпов. [15]
На сцену стремительным шагом вышел невысокого роста коренастый человек в простом и несколько поношенном костюме. Вежливо поклонившись председательнице, он начал свою речь.
– Товарищи! – обратился он к рабочим.
Вначале аудитория слушала несколько равнодушно. Люди задавали себе вопрос: «Кто такой этот Карпов? От какой он партии?»
Аудитория этого не знала. Правда, кое-кому был знаком своеобразный прищур глаз, характерный жест руки оратора. И вскоре многие из присутствовавших на собрании узнали в «неизвестном Карпове» Ильича. Он с такой железной логикой разоблачал кадетов, так громил меньшевиков, что сомнений быть не могло. Так ясно и убедительно мог говорить только Ленин!
Один из старейших коммунистов – А.Г. Шлихтер много лет спустя вспоминал: «…То, что говорил „неизвестный“ Карпов, приковывало, захватывало новизной и неожиданностью…» 2
А вот что писал впоследствии о речи Ленина присутствовавший на митинге рабочий Путиловского завода С.В. Марков: «Мы были в восторге от его выступления… В этот вечер наши сердца были переполнены светлой радостью и окрылены надеждой, что и на нашей улице будет праздник…» 3
Словом, по мере того как Владимир Ильич говорил, внимание аудитории все больше и больше нарастало; все чаще и чаще стали раздаваться аплодисменты.
Итоги этого митинга были весьма поучительны. Мало того, что В.И. Ленину удалось на открытом собрании, на глазах у полиции произнести яркую большевистскую речь, он еще предложил и свою резолюцию. И, чего организаторы митинга уж никак не ожидали, подавляющим большинством голосов резолюция Карпова-Ленина была принята! Резолюция эта заканчивалась такими пророческими словами: «Собрание выражает уверенность, что пролетариат по-прежнему будет стоять во главе всех революционных элементов народа».
14
Там, в доме № 63, теперь помещается Центральный клуб работников Октябрьской железной дороги.
15
Поэт Николай Браун в своем стихотворении «Товарищ Карпов» допустил историческую неточность. Он пишет: «Тут новый оратор объявлен собранию: – Товарищу Карпову слово…» Не могла графиня Панина, председательствовавшая на митинге, назвать Карпова товарищем.