Возбужденные и взволнованные, с пением революционных песен вышли рабочие на улицу. Некоторые рабочие разорвали свои красные рубахи и сделали из них флаги. Тщетно метались переодетые полицейские и шпики. Карпов исчез, словно растворившись в массе рабочих…
Но прошло меньше месяца – и Карпов объявился. Воспользовавшись снова этой конспиративной фамилией, Владимир Ильич 6 июня выступил с докладом перед делегатами Всероссийского съезда народных учителей в Петербурге, а еще через месяц, 7 июля, – на собрании агитаторов, пропагандистов и партийных работников. На этом собрании Ленин сделал доклад о тактике социал-демократической фракции в Государственной думе и предложил соответствующую резолюцию.
История этих выступлений В.И. Ленина – яркий пример того, как псевдонимы помогали ему в партийной работе.
Ленин не раз впоследствии пользовался фамилией Карпов и как литературным псевдонимом. Так, в 1917 и 1918 годах ряд статей Владимира Ильича подписаны: Н. Карпов. А еще раньше, в 1913 году, некоторые работы Ленина подписаны сокращенным вариантом этого псевдонима (Кар – ов, К – пов, К – в и др.).
Примерно к тому времени, когда возник псевдоним «Карпов», относится еще одна конспиративная кличка Владимира Ильича, которая очень редко упоминается в исторической и мемуарной литературе. Речь идет о партийной кличке «Иван Иванович», ставшей известной в конце 1906 года, когда Ленин скрывался на даче «Ваза» в Финляндии. Кличку эту сообщила Вера Рудольфовна Менжинская С.В. Маркову, выполнявшему обязанности связного между Владимиром Ильичем и Петербургским комитетом партии.
Об одном эпизоде из деятельности Маркова, связанном с псевдонимом «Старик», нам уже довелось рассказать. Возможно, Марков и раньше знал, кто такой «Старик», познакомился он уже и с «Карповым» (Марков ведь был участником митинга в «Народном доме»), но об «Иване Ивановиче» Марков, видимо, представления не имел. Прибыв впервые на дачу «Ваза», Марков обратился к Надежде Константиновне Крупской:
– Мне нужно видеть Ивана Ивановича, я от Веры Рудольфовны…
Надежда Константиновна ушла, и тут же к нему вышел Владимир Ильич.
«Я сразу узнал его», – пишет Марков. 4
Синьор Дринь-дринь
Заранее оговоримся: это не партийная кличка, не литературный псевдоним и даже не конспиративная фамилия, а шутливое прозвище, которое дали Ленину итальянские рыбаки. История эта до такой степени характеризует Ленина-человека, его веселый и общительный нрав, его любовь к хорошей шутке, что, право, стоит о ней рассказать.
Было это в апреле 1908 года. Владимир Ильич приехал на остров Капри в гости к Алексею Максимовичу Горькому. Они беседовали о делах партийных и литературных. Именно тогда Ленин посоветовал, чтобы Горький написал о годах своего детства и юности. Благодаря ленинскому совету и появилась позже знаменитая горьковская трилогия «Детство», «В людях», «Мои университеты».
Вместе с А.М. Горьким Владимир Ильич посетил Неаполитанский музей, поднимался на Везувий, любовался чудесной, красочной природой Италии.
Известно, что Ленин любил на досуге поохотиться, порыбачить. И там, на Капри, в сопровождении итальянских рыбаков, вместе с Горьким ходил Ленин на рыбалку. Рыбаки Капри сразу же обратили внимание на удивительно задушевный смех Ильича. По свидетельству А.М. Горького, старый рыбак Джованни Спадаро сказал однажды о Ленине:
– Так смеяться может только честный человек. 1
На рыбалке и родилось то любопытное прозвище, которое вынесено в заголовок этой главы. И взрослые, и особенно итальянские ребята неизменно встречали Ленина радостным возгласом:
– О, синьор Дринь-дринь!
Через двенадцать лет, в 1920 году, когда отмечалось пятидесятилетие В.И. Ленина, об этом любопытном прозвище впервые рассказал в речи на юбилейном собрании А.М. Горький. 2 Впоследствии, уже после смерти Ленина, в своих известных воспоминаниях о нем Горький тоже посвятил этому прозвищу несколько строк.
Как же оно появилось?
Болгарский товарищ Петр Райчев, гостивший в 1908 году на Капри, как-то спросил Владимира Ильича о происхождении прозвища «синьор Дринь-дринь». В своем очерке он приводит такой ответ Ленина:
«Однажды итальянский рыбак изъявил желание научить меня ловить рыбу „с пальца“ – лёсой без удилища. Я попробовал и, представьте себе, поймал большую рыбу. Обрадовавшись своей удаче, я громко крикнул: „Дринь-дринь!“ И нажил себе беду. Все на Капри теперь называют меня „синьор Дринь-дринь“».