Многие цивилизации выложили бы килотонны денежных знаков, чтобы только прикоснуться к такому чуду. Почему Цифер выбрал нас? И еще, мы воочию не видели, действительно ли там ТО, о чем он нам сказал. Но в тот момент у нашей троицы почему-то не возникло ни тени сомнения, относительно магических камней и слов преподавателя.
Научению требуются многие и многие умы, но у некоторых не хватает на это усидчивости, а некоторым не достает кровеносных сосудов в мозгах. Голова плохо питается, и нейронная сеть развивается не так быстро, как хотелось бы.
Все эти человеческие существа бдят зеленые луга и живут подле лесов, наслаждаясь растительным миром. Они стражи органической жизни и за это мы им благодарны!
Глаза каждую ясную ночь привычно впериваются в звездное небо, наблюдая из супер увеличивающих окуляров холодные мерцания далеких соседей.
Карты давно нанесены на главные здания нашей современности и карты продолжают разрастаться, следуя за трансформацией наших систем наблюдения. Более точные приборы фиксируют более точные и более глубокие картинки – все просто.
Троица наша была выбрана и с одной стороны (с нашей) это чистая случайность, с другой же – космический полет в неизвестность. Где скручиваются мысленные потоки Цифера, смешиваясь с удивительным мирозданием внешнего мира. Порой, там царит невозможное одиночество.
Камни звенят, поблескивая в лучах бледного космоса. Улыбка на лице красного гиганта затмевает память. Взор в будущее то выглядывает.
Троица сладко спит каждый в отдельной кровати, видит звездные движения и слышит очень тонкую музыку, подобной которой на Земле не существует.
Сны им приходят, как они по очереди попадают то в один волшебный камень, то в другой.
Тысячелетия возносились в вышину, а потом падали в бездну, иногда бесследно пропадая с взоров любых сознательных существ. Свет собирался в очень тонкую полоску, когда новый камушек разворачивал свою магию. Мелкие черные дыры кружились вокруг важных объектов.
Цифер одинаково был везде и всюду, следовал за троицей, показывая им, рассказывая о диковинном. Словно гид «по ту сторону».
Застывшее время, кинопленка на запястье у необычайного существа. Путешествия в прошлое в забытые истины, кусочками разбитого паззла собирая давно истлевшие замки и дворцы.
Волшебство и взор через одно тысячелетие, потом в другое, третье. Начиная от самого древнего, заканчивая последним, которое поет нашими телами. Бусы нанизываются на красную нитку. Свет разума строит размашистые крылья.
Множество глаз на макушке из металлического купола. Смотрит он и спрашивает безмолвно, о чем это задумалась троица, когда им показывали тридцать третье тысячелетие.
Сопливые носы начали злостно шмыгать, когда белый кристаллический порошок начал растворяться в черных глазницах.
– Бестии кричат громко, последний свет видя! – Прохрипели черные дыры, скручивая пространство, умыкая тем самым замешкавшуюся троицу обратно на нитку.
Звучит размеренная мелодия, а белоснежные зубы Цифера начали подаваться вперед в такт этой чарующей мелодии. Они понимали друг друга слишком хорошо, чтобы…
А троица на нитке заболталась, следующий камень никак не лез в сознательный порыв. Ветром его внезапно унесло. Остались бедняжки без своего фонаря.
Свет он зеркальце и скажет, что милее всех на свете только
Рот
Глаза
Сны и
Волосы Вероники, которые самозабвенно заплетают себя на небосводе, оставляя наблюдателю абстрактные звездные точки.
Смеется Цифер, красная кожа его уже начинает потихоньку дымиться. А человеческая троица распалась на мед и липовый цвет.
– Умники сварились раньше времени!
И засмеялся преподаватель, фонируя почти как Стекло из иной реальности. Можно было бы показать все эти камушки и окунуться в каждый из тридцати трех миров, но все карты сдать за одно движение – кто же так делает?
Да и не описыватель я исторических коловращений.
Если только подсмотреть в один из волшебный каменьев, чтобы хоть где-то остались заметки о том далеком времени, когда лишь наскальные рисунки выходили из утробы творческого воображения.
Тридцать три тысячи лет назад был и Цифер, и человеческий род. В не то что очень большом объеме, не так что бы очень, но множились люди, а с ними рос и мозг. Электрические разряды сновали из одного древнего отдела в другой, передавая смешные записки с чем-то похожим на символьный ряд.
Слова появились много позже, много дальше стоит сей форпост. Или маяк.