Доктор Канарейчик положил трубку и повернулся к Розе.
— Нет, как вам это нравится, пан Хаим? — с возмущением спросила та, — Люди спокойно живут с широким инфарктом, а этот жмот имеет нахальство умирать через какой-то несчастный пеньюар! Из-за чего весь этот гвалт, я интересуюсь? Вы бы видели этот пеньюар. Постойте меня тут, я сейчас покажу вам эту смешную причину смерти усопшего.
Роза направилась в спальню, но суеверный Канарейчик замахал руками.
— Мадам Роза, я вас умоляю — только не показывайте на себе! Как врач вам говорю!
— А как мужчина? — прищурилась та.
— Я же по вызову, мадам Роза, — укоризненно покачал головой доктор.
— Ах, пан Хаим! — Роза покачала головой, — Какая жалость, шо в таком разе медицина сильнее вас!
— И не говорите, мадам Роза! — кивнул Канарейчик, направляясь к двери, — Хотя Гиппократ мине свидетель, вы уже второй человек в моей практике, против которого медицина таки бессильна.
ЭТЮД
В два часа ночи известный на весь город доктор Хаим Канарейчик был неожиданно разбужен в своей собственной постели двумя совершенно посторонними людьми. Крепкие руки одного стащили с доктора одеяло, ещё более крепкие руки второго аккуратно приподняли его за подмышки и перевели из лежачего положения в сидячее. От неожиданности Канарейчик немножко испугался, а от испуга совсем проснулся и уставился на посетителей выпученными немножко больше обычного глазами.
— Добрый вечер, доктор, — тихим басом сказал первый, — Слушайте, вы такой шкилет на внешний вид, но этот вид таки нивроку весит!
— Доктор, — громким шёпотом произнёс второй, — Извиняйте за поздний визит, но кто же ходит спать с открытой дверью? Или мама не говорила вам, шо в этом городе полно шпаны?
— А английский замок? А внутренний засов? А стальная цепочка? — пролепетал Канарейчик.
— Йося, ты заметил шо-то такое на входе? — поинтересовался второй у напарника.
— Додик, ты с меня смеёшься? — пожал плечами тот, — Это не дверь, это настойчивое приглашение быть как дома.
— А шо вам надо, господа? — Канарейчик зябко поёжился, с опаской переводя взгляд с одного визитёра на другого, — Если полечить грудную клетку, так приходите утром, а если пограбить, так идите лучше до стоматолога Функа.
— Доктор, — Йося развёл руками и усмехнулся, — Или мы учим вас за вашу работу?
— Доктор, — Додик вежливо улыбнулся, — Беня очень просил вас быстро прибежать.
— Беня? Таки сам Беня? — доктор спустил ноги с кровати и принялся нащупывать тапки, — Или ему так плохо, шо нельзя подождать?
— Ему очень плохо, — грустно подтвердил Йося.
— Дайте мине две минуты на одеться, — Канарейчик потянулся за брюками.
— Доктор, Эдя Ротшильд затопил бы весь Париж собственной слюной, глядя на эту шикарную пижаму, — Йося взял того под руку и потянул к двери, — Ходите так. Беня ценит ваше время так же, как вы цените своё здоровье.
— Беня хочет видеть ваши уши, — внёс окончательную ясность Додик, — Так какая разница вашим ушам, доктор, во шо одет весь остальной организм?
— Главное, шобы он не пострадал через глаза, — подхватил Йося, — Так их мы вам сейчас закроем в лучшем виде.
И он полез в карман. Доктор Канарейчик зажмурился от ужаса и вжался в спинку кровати, мысленно прощаясь с жизнью. Но Йося вытащил из кармана не пистолет, а чёрную повязку.
После недолгой поездки в фаэтоне и ещё более короткой переноски, доктора поставили на пол и сняли с глаз повязку. Канарейчик стал озираться по сторонам, разглядывая комнату и находившихся в ней людей. Кроме Бени, которого знал весь город, и уже знакомых доктору Йоси и Додика, в помещении находилось ещё двое — мужчина и женщина. Беня подошёл к доктору и легко хлопнул его по плечу.
— Дорогой доктор, я так рад, шо вы мине не отказали!
— Слушайте, — наклонил голову Канарейчик, — Медицина таки может очень много, но даже она ещё не знает надёжный способ отказать Бене. Так шо я могу вам сделать, шобы скорее обратно оказать в своей кровати собственными ногами?
Беня пристально посмотрел доктору в глаза.
— Люди говорят, шо Хаим Канарейчик голым ухом услышит самый маленький хрип в самой глубине больного через зимнее пальто, даже если это пальто стоит в самом центре нашего базара. Так я спрашиваю — или люди брешут?
— Беня, стойте тихо и дышите громко, как будто вы никуда не торопитесь, — Канарейчик приложил ухо к Бениной груди и замер, прислушиваясь.
— Ну и шо там слышно внутре миня? — поинтересовался Беня.