00. Предисловие автора
Необходимое предупреждение. Не стоит искать схожесть некоторых поворотов сюжета с реально происходившими в мире событиями. Место действия абстрактно, хотя и имеет все основания считаться одной из бывших советских республик. Опять же, безо всякой конкретики.
01. Обсидиан
Тьма — мой союзник.
Она укутывает и обволакивает, проникает в поры, заполняет вены и легкие, жидкий обсидиан, тьма абсолютная, незрячая, тотальная и извечная. Дно мирового океана, куда не проникает ни один солнечный луч, космическая черная дыра, силу притяжения которой не преодолеть свету. Прикоснусь к чему — и оставлю там отпечатки своих рук. Пачкаю чернотой все, чего касаюсь, весь мир мажу черным. Ночь, тьма и девочка на безлюдных улицах города, погруженного во мрак.
Я так увлеклась побегом от самой себя, что не заметила, как почти стала тем, кем изначально только прикидывалась. Я слишком долго бежала, по бесконечным разветвлениям вен и капилляров в моем теле, от себя самой и к самой себе одновременно, я слишком долго пряталась под масками, которые сама же и рисовала на своем лице. За долгое время их носки я сроднилась с ними и не замечала их, надетых на прямо на оголенные нервы, а сейчас чувствую все разом — те, что надеты сейчас, и те, что давно уже сняты и уничтожены за ненадобностью, про которые я думала, что забыла. Чувствую нутром — сегодня, сейчас, это завершающая стадия моего побега, последний рывок на пределе сил от себя самой, чтобы наконец соединиться с самой собой же. И мне нужно что-то, чтобы завершить это действо. Это что-то — нырок с головой в грязь и мерзость.
Дикое желание спрятаться от самой себя, забраться в шкуру какого-нибудь существа и укрыться там, оно возникло сегодня, непреодолимое и настолько легко выполнимое, что от такой явной простоты его мне стало страшно. Я забралась все же, через страх и холод, что прошелся по моим нервам. Еще одна маска, счет их бесконечен. Они стали ощущаться — довольно странное чувство для того, кто едва ли не с рождения таится под ними.
Мир вокруг меня стенает о бесприютности. Я пробираюсь сквозь рыдания и слезы его, сквозь грязь и страдания. Сама загнала себя в шкуру бездомного зверя, и вот сейчас могу вволю насладиться полнотой эмоций, целый спектр их доступен мне во всем его великолепии, многочисленные оттенки страха, отчаяния и боли. Цвета — какие только можно вообразить, и за пределами человеческого восприятия. Я — один на один с самой собой сегодня, крашу мир своим дыханием.
Люди проходят мимо, цепляют взглядами. В глазах у них — то, что и должно быть, восприятие верное. Я умею проделывать с собой всякие превращения, и вот сейчас на мне — одно из них, самое подходящее к случаю. Бездомный зверь, шлюха в поисках клиентуры на сегодня или же просто самоубийца. Шлюха-самоубийца, так будет вернее. Прощай, Лори.
Тьма — мой союзник.
Это едва ли про меня сегодня. И вряд ли про эту ночь. Я сворачиваю в самые безлюдные и опасные переулки, иду через самые темные дворы — и все равно слишком светло. Дикое желание чего-то плохого, чего-то отвратительно-мерзкого, накрывает меня с головой. Я, очевидно, окончательно свихнулась, раз даже самой себе в этом признаюсь так в открытую. Страха нет, нет ни малейшего беспокойства. Осталась только отрешенность от мира и от самой себя, вокруг меня — будто вакуум. Непреходящее чувство нереальности мира и действительности, ощущение времени давно уже потеряло объективность. Сумочка через плечо — маленькая и совсем невесомая. Я забываю про нее и спохватываюсь, когда понимаю, что руки ничем не заняты и плечо не оттянуто килограммами обычной моей неподъемной тяжести. Нащупываю тонкий ремешок — все в порядке, так надо. Лори не будет в этом теле до утра, и все, что ей принадлежит — то лишь нож на дне сумки.
Руки свободны, и это очень мешает с непривычки. Уличные фонари светят ярко, сводя ночь на нет. На дне сумки он — кухонный нож, заточенный с обеих сторон, ручка обмотана синей изолентой. Просто как талисман на удачу. Катана под матрасом, а нож с собой в сумочке. Тьма — мой союзник, твержу про себя. Но тьмы здесь нет.
Как назло — ничего не происходит. Внутри меня поднимается бешенство и заливает все ярко-красным. Проклятая ночь, что даже не темная. Бессильная ярость внутри меня мечется и не находит выхода. Иду через дворы, не разбирая дороги. Ныряю в арки и проходы, мимо помоек и грязи, наркоманов и бомжей. Какие-то пьяные в дым тела говорят мне вслед что-то невразумительное и бессвязное, издают животные звуки — но дальше этого дело не заходит. Если бы они хоть что-то начали делать, дали волю бы своим рукам или тому, что ниже по телу — все было бы как надо. А так — пустота. Нужно хоть что-то, чтобы ощутить себя живой. Нужна грязь и мерзость. Но нет ничего.