– Не знаю, может и грузинское, – сказанул тогда вдруг мой милый мальчик. – Не интересовался специально.
Внезапные зрители что-то протянули в ответ и растворились так же бесследно, как и появились. Ничего глупее Рене сморозить уже не мог – и меня разобрал искренний смех, что случается со мной довольно редко.
– Родом откуда, позволь полюбопытствовать? Милый мой, не интересовался специально? Имя грузинское, да? Будто ты не знаешь, или склероз внезапно настиг в твои-то неполные тридцать?
Не удивлюсь, если в тот раз благодаря моей скорчившейся в приступе неконтролируемого хохота бдительности под шумок Рене разукрасил всю афишу жирными знаками восклицания.
«Стремянка до звезд» именно мне обязана своим чудным на первый взгляд названием. Между нами, и только – как своеобразное исключение и мое эксклюзивное право – разрешено именовать ее «Стремянка и Макаронина», в честь чехословацкого мультфильма конца восьмидесятых, которым мы с Рене засматривались в детстве.
Автобусы сегодня едва не подвели, еле успела вовремя, до начала выступления, и даже осталось время навести красоту. Нарисовать себе другое лицо, так будет вернее – потому как внешняя картинка как раз и составляет значительную долю атмосферности кабаре, и со счетов так просто сбрасывать ее нельзя. Насчет музыки волноваться не приходится – она находится под шефством у Рене, а уж он по ее части все держит на должном уровне. Сегодня с самого утра все пошло наперекосяк, и автобусы чуть было не пустили этот день окончательно под откос, изменив маршрут и пустив его в обход нужных мне улиц. Репетиторство приносит мне хотя и небольшие, но все же верные деньги без особой нервотрепки, отказываться от которых было бы довольно глупо, а «Стремянка» моя милая – что-то вроде увлекательного времяпрепровождения, которое неожиданно превратилось в нечто более серьезное и ответственное. Вдыхаю поглубже и толкаю дверь бара.
Бар, в котором сейчас выступает «Стремянка», именуется «Пристанью». Хозяин сего заведения с детства мечтал стать моряком, да что-то не сложилось у него по состоянию здоровья, сам рассказывал как-то. Пришлось ему переквалифицироваться – не в управдомы, конечно, но в управляющие общепитом. Поэтому ведомство его – бар с живой музыкой по вечерам, носит все же морское название. Интерьер его соответствующий, воплотившаяся мечта о море, хотя и несколько видоизмененная и до ужаса смахивающая на декорации к «Оптимистической трагедии». Канаты по стенам, штурвалы, сети и ракушки – все стилизовано под убранство корабля. Анархия неизменно охватывает корабль по вечерам, капитан не справляется, а Комиссар строит из себя певицу и не спешит на помощь в устранении беспорядков.
Дзато на вокале, сообщает афиша у входа в «Пристань» случайным прохожим. Постоянные посетители уже наверняка выучили расписание вечерних программ «Стремянки», знакомые лица частенько мелькают среди публики. Дзато и вокал. Поначалу это было тем еще испытанием. Да и сейчас не лучше – просто стало привычнее.
Переступаю порог бара, «Пристань» встречает меня разнообразным хором голосов пока еще относительно трезвых посетителей. Народ подтягивается, по пятницам не приходится жаловаться на непосещаемость. Место проходное, вывеска яркая, а поток людей неизменно стекается после рабочей недели в кабаки. То ли еще будет, когда вечер наберет обороты. Знаю не понаслышке, каждую пятницу наблюдаю со сцены воочию, и когда есть время по вечерам в остальные дни – всенепременно околачиваюсь здесь же. «Пристань» – уже мне как дом родной.
Прохожу мимо посетителей, никем из них не узнанная. Гости это, а не посетители – вспоминается возмущенный возглас нашего дорогого хозяина. Гости – это бесплатно, а посетители деньги приносят – пытаемся вразумить его мы с Рене тогда, но терпим поражение. Хозяин начитался литературы про этику ведения бизнеса в сфере обслуживания и теперь бездумно и неукоснительно следует прописанным там истинам, пускай даже они и оторваны от реалий нашей здешней жизни в полу-провинции. Зато живая музыка в баре им не противоречит, а только приветствуется. Дзато без черного парика и платья – совсем не то, инкогнито, можно хоть в разведку отправляться. Кейс с косметикой в руках и на плече – сумка с учебниками. Тяжесть привычная, без нее уже как-то не по себе, будто чего-то не хватает.
– Лорик, ну наконец-то! – налетает на меня Рене чуть ли не с порога.