Завидел издали, очевидно приметил еще у входа, глазастый. Ждал и верил, а это льстит все же.
– Что такое? Времени еще полно до начала.
«Стремянка» в сборе, все готово для выступления. Только меня не хватало – но и я уже на месте. Время терпит. Рене в своем репертуаре – делает проблемы из ничего. Холст, масло, неизвестный художник.
– Я уж было подумал, что ты решила нас бросить, – упрекает он меня, ясное дело – в шутку.
– Я денег решила заработать, милый мой. Наличка мелкими купюрами никогда не бывает лишней.
«Стремянка» в полном составе ходит туда-сюда по тесной комнатушке за сценой, что служит одновременно гримерной, курилкой и всем прочим, в качестве чего ее только можно представить. Убивает время до начала концерта.
– Чайник поставьте кто-нибудь, ребят! – кричу им в сторону.
– Ты еще и чаи гонять надумала? – тут же подхватывает Рене. – Через несколько минут выходить уже, но куда ж ты без своей чайной церемонии!
– Не ерничай, милый. Лучше поставь чайник. Твои несколько минут – это полчаса как минимум, военный переворот за это время можно устроить без особой суеты.
– Будет тебе и без того военный переворот скоро, вот погоди немного.
– О чем это ты?
– Да уж, совсем скоро всем нам автоматы раздадут и отправят в строй. Не откосишь от войны, как от армии, – вклинивается Димка.
– А он о чем? Сговорились вы все, что ли? – продолжаю недоумевать, до сих пор не получив ответа.
– Ты что, совсем телевизор не смотришь и новости не читаешь? – Димка изображает лицом удивление.
– Не особо интересуюсь происходящим в мире, – пожимаю плечами.
– Да мы в курсе, – вздыхает Рене. – Живешь в своей реальности и в ус не дуешь. А все же стоило бы иногда интересоваться тем, что творится снаружи.
– И что же у вас снаружи творится, скажи на милость?
– Тут у нас война наклевывается, знаешь ли.
– Да брось, какая еще война, – говорю с сомнением. – Неужели вы все всерьез верите тому, что по телику болтают? Страху нагоняют только, чтобы людей держать под контролем было удобнее.
– Всерьез или нет, а что-то грядет все же, – Рене успешно наводит панику в стремяночных рядах.
– Думаешь? – смотрю на него подозрительно. – Нагнетают они, слушай больше. Информационная обработка населения. А реальное положение дел тебе никогда не скажут по телику.
– Тут и думать не нужно, это воздухе витает, – Димка снова встревает в разговор. – Того и гляди скоро станем отдельной страной, паспорта будем менять и привыкать к новому гражданству.
– И давно у нас ты стал такой чувствительный к окружающей ауре? – не могу удержаться, чтобы не пустить шпильку по его душу.
– Правда, Лори, – миролюбиво говорит Рене, не давая мне разгуляться. – Что-то нехорошее чувствуется вокруг, все это замечают, тут и экстрасенсом быть не нужно.
– А вокруг меня постоянно витает что-то нехорошее, уже привычно стало, только и ждешь очередной пакости от мироздания. Вот я не замечаю ничего, видимо иммунитет выработался к предчувствиям всякой дряни, – мне до смерти надоел этот бессмысленный треп про гипотетически скорую гражданскую войну и отделение в самостоятельное государство, который теперь доносится из каждого угла, не говоря уже про средства массовой информации. Вот и до «Стремянки» он добрался, что так себе новость. А между тем кабаре должно начаться точно в срок.
– Сегодня без импровизаций, надеюсь? – снова обращаюсь ко всей «Стремянке» разом, возвращая разговор в рабочее русло.
– А что такое? Публике в прошлый раз очень понравилось, – подает голос один из ее составляющих.
– Публике – не спорю, а вот мне совсем нет. Найду того, кто в меня сапог тогда кинул – руки оторву, обещаю.
– Правильно и кинули, тебе по роли положено, – говорит чересчур смелый Димка. – Это, считай, элемент театрального действа был.
Действа театрального, как же. «Пристань» своим интерьером хоть и похожа на декорации, но ставить в них положено исключительно Вишневского. Ну или еще кого по морской теме, но уж никак не бросаться сапогами исподтишка.
– А не ты ли это был часом, раз так яростно выгораживаешь преступника? – я перехожу к активному поиску виновника прошлого инцидента. Впрочем, на успех особо не рассчитываю, только на случайность – в тот раз и по горячим следам вычислить его не удалось, а сейчас уже неделя минула.
– Помилуй, Принцесса! – чуть ли не хором восклицает вся «Стремянка», возмущенная моими подозрениями в злоумышленных деяниях.
– Ты что, не знаешь про его меткость? – встает на Димкину защиту сам Рене. – Он если бы и кинул, то скорее всего себе бы по голове и попал.