— Вы спрашиваете, что делать, — горячо наседал на друзей Кихика. — Я отвечу: действовать! Слишком долго языком мололи.
— А что нам остается? — возразил Каранджа, поглядывая то на Кихику, то на Мумби. — У них пушки и бомбы. Даже Гитлер с ними не совладал. Есть лишь одна страна, которую англичане боятся, — Россия.
— Главное — единство! — взволнованно произнес Кихика. — Вспомните про Индию. Англичане владычествовали в ней сотни лет. Грабили, пили кровь народа. И плевать им было на трескотню бунтарей-одиночек. Но вот появился Ганди. Прежде всего он изучил повадки белых Потом пошел к людям, сплотил народ, и никаким оружием его нельзя было одолеть. «Мы требуем свободы!» — в один голос сказал народ. Сначала англичане посмеивались, а потом чуть не подавились этим смехом — дело оборачивалось серьезно. Тираны заточили Ганди в тюрьму. Но оковы не сломили его дух. Англичане тысячами расстреливали людей, тысячами бросали за решетку… Но мужчины, женщины и дети ложились на рельсы… Кровь, как река в половодье, затопила всю Индию. Но не заглушить голоса крови народной, взывающей к свободе! Так до каких же пор будут лить слезы вдовы и сироты на нашей земле?
Эти слова и срывающийся от волнения голос Кихики заворожили молодежь. В воображении Мумби вставали героические картины прошлого. Романтика великомученического самопожертвования влекла и волновала ее. Но упоминание о бросавшихся под поезд людей заставило девушку содрогнуться. Ее представлению о самоотречении и подвижничестве больше отвечали страдания Христа в Гефсиманском саду.
— Представить трудно! Мама, папа, братья бросаются под поезд!.. — невольно вскрикнула она.
— Женщины трусливы, — улыбнулся Каранджа.
— Да ты бы первый струсил, — огрызнулась Мумби.
Каранджа только насупился, ничего не ответил.
— «Несите крест свой», — сказал Христос народу, — продолжал Кихика, немного поостыв. — «Если кто хочет идти за мною, отрекись от себя и возьми крест свой и следуй за мной; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее: а кто потеряет душу свою ради меня, сбережет ее…» Знаете, почему Ганди добился успеха? Он научил народ служить матери-родине. Послужим же и мы нашей матери-Кении.
Гиконьо с трудом поспевал за ходом его мыслей, но голос Кихики и блеск в его глазах тронули плотника до глубины души.
— Да я бы от одного вида крови обмерла! — не успокаивалась Мумби.
Кихика повернулся к ней:
— Мы должны воспитывать в себе твердость и мужество!
— Но как объединить народ? — Гиконьо теперь тоже хотелось принять участие в разговоре. Но Ванджику подала чай.
Подошли две подруги Мумби.
— Совсем как англичане: чаепитие на свежем воздухе! — съязвила Бамбуку.
— А чем мы не англичане — разве что кожа черная, — ответил Каранджа, подражая английскому выговору. Все рассмеялись.
— Похоже, — снисходительно похвалила его Нжери. Они с Вамбуку недолюбливали Каранджу и часто поддразнивали Мумби его ухаживаниями.
Девушкам тоже налили чаю. Нжери сразу заметила, как Кихика подсел к Вамбуку, заулыбался и стал рассказывать ей что-то смешное. Он всегда выбирал Бамбуку на танцах, и их часто видели вдвоем. Каранджа глаз не спускал с Мумби. Гиконьо исподтишка следил, улыбается ли она Карандже так, как улыбалась ему. О Нжери все забыли. Но она умела развлечь себя и с упоением наблюдала за соперничеством между Каранджей и Гиконьо. Гиконьо попробовал было заговорить с нею, она даже отмахнулась… Доплетя последнюю косичку, Мумби отправилась переодеваться.
Нжери поднялась первой и не спеша побрела вверх по склону холма. Скоро они услышали ее крик:
— Поезд! Поезд!
А она уже стрелой мчалась вниз, крича на ходу:
— Эй, к поезду опоздали!
Теперь и они услышали нарастающий шум поезда, Вамбуку, вскочив с места, ухватила Кихику за руку и потащила за собой. Кихика, невысокий, хрупкий, с печальным лицом, еле поспевал за нею. Каранджа и Гиконьо замешкались — каждый надеялся, что соперник уйдет первым. Вид у них был комичный. При первом крике Нжери оба вскочили с места и, точно по команде, принялись вертеть головами то в сторону хижины, то вслед бегущим. Наконец на пороге появилась Мумби, на ходу затягивая поясок на тонкой талии. «Эй, косынку забыла!» — позвала из хижины Ванджику, и Мумби пришлось вернуться. Каранджа и Гиконьо только делали вид, что страшно торопятся, а сами не двигались с места.