Всю ночь мчался поезд. Тепловоз свистел на остановках, пассажиры сменяли друг друга — одни входили, другие выходили. На рассвете остановились на маленькой, знакомой с детства станции. Дончо встретили старые ветвистые липы. Было тихо, ясно, и только слышно, как невдалеке с шумом течет через луга Осым. Над рекой стлался молочный туман. Дончо шел по дороге к гору. Село еще спало. Гасли последние звезды. Сколько раз он встречал здесь рассветы. Пели петухи. Испокон веку они возвещают начало нового дня. Вот и отцовский дом. В окнах темно, серебристо-синие пятна играют на стеклах. Он стремительно поднялся на каменное крыльцо и толкнул дверь. Она не подалась, только жалобно скрипнула. У Дончо пересохло во рту, ноги подкашивались, его качало, как сломанную ветром ветку. За спиной послышались шаги, и он медленно оглянулся. На крыльцо поднимался их сосед Станчо Табак, ровесник отца. Покачав укоризненно головой, он сказал:
— Опоздал, опоздал… Вчера похоронили.
— Дядя Станчо…
— Мы еле нашли твой адрес… Да-а… ушел от нас хороший человек.
— Но почему?.. Он ведь… — у Дончо перехватило горло.
— От тоски… Ты думаешь, легко ему было одному куковать? Все надеялся, что ты приедешь. Уж очень хотелось ему повидаться с тобой, поговорить. Облегчить душу. Добрый был человек, отец твой. Да вот…
— Где его… — не договорил Дончо, но Табак понял.
— Рядом с твоей матерью… Так он просил… Положите, говорит, рядом с женой…
Дончо стал спускаться с крыльца. Уже совсем рассвело. Осенняя изморозь искрилась на крышах домов и ветках деревьев. Во дворе его догнал голос старика:
— Подожди… Чуть было не забыл, — Табак полез во внутренний карман тулупа и достал старый, потертый кошелек. — Перед смертью отец твой оставил и сказал: «Когда приедет сын, передай ему. Там деньги, отложенные с пенсии. Потрать, мол, сколько нужно, на похороны, а остальное ему отдай. И скажи, пусть починит заднюю стену дома, совсем покосилась». Так и сказал…
У Дончо не было больше сил слушать, он быстро вышел со двора и направился к кладбищу. Могила отца выделялась среди других холмиком свежевырытой земли. Стоя над ним, он вдруг ясно осознал, что здесь лежит очень близкий человек, который уже никогда не вернется. Дончо опустился на колени, и из груди у него вырвалось громкое рыдание:
— Батя-я-я…
Взошло солнце. Все вокруг ослепительно сверкало.
Перевод Л. Вылчевой.
ЯТАКИ
Ненчо Станеву
Весенняя буря не похожа на летнюю или зимнюю. Летней буре сопутствуют молнии, зимней — снежные облака. Весенняя буря — обновительная. Ее никто не страшится. Ни птицы, ни звери, ни люди. Люди добровольно подставляют себя под ее живительные удары. После каждого ее удара чувствуешь себя помолодевшим.
Этой ночью опять разразилась такая буря, что, казалось, будто она пытается сдуть звезды с неба. И это у нее никак не получалось. Наоборот, они разгорались еще ярче. И чем ближе ночь подходила к концу, тем крупнее, краснее становились они.
Ниже всего опустились звезды над Смочанским утесом, у подножья которого темнели вековой дубовый лес и заросли орешника. Со всех сторон лес обступали серые потрескавшиеся скалы, в которых летом гнездились горные орлы. В самом глухом лесу партизаны сделали шалаш. Нашли поляну, недоступную для неприятельского глаза. Над поляной сплетались кроны старых дубов, а вокруг стояла зеленая стена густого подлеска.