Металлическое жужжание раздражало, прогоняя очень приятный сон. Попытавшись зажать уши, Нана сладко зевнула и крепче зажмурилась. Но когда это жужжащее начало щипать за ногу, терпение лопнуло. Взмахнув оной, девушка резко села и непонимающе уставилась на огромного робота-уборщика. Собственно, ничего в самом роботе странного не было. Металлический корпус, снизу механизм на колесах, по бокам четыре членистые руки. Две с четырьмя пальцами, а две — с клешнями. Вот только это была уличная модель размером в два человеческих роста и, похоже, имеющая виды именно на Нану. О последнем робот сообщал, тыкая своими механическими руками в ляжку девушки.
— Вон пошел! — крикнула она. Робот замер и отъехал чуть в сторону. Показалось, или решетка куда-то пропала? Потерев сонные глаза, девушка уперлась правой ладонью в шершавый влажный пол и нахмурилась, устремив взгляд вниз…
Асфальт под ее пальцами был бурым от крови. Тонкий красный ручеек утекал куда-то в сторону, огибая девушку, словно живой, обладающий зачатками разума. Сглотнув, Нана поджала ноги и проследила за его направлением. Едва удержалась, чтобы не закричать. Рядом, раскинув руки в стороны, лежал Тарис Лаен. В его голове аккурат по центру лба зияла кровавая дыра, к которой, собственно, и устремлялся алый ручеек. С таким же успехом кровь вытекала из его затылка. Лицо парня искажала болезненная улыбка, а широко раскрытые воспаленные глаза слезились. Властвовать над двумя ранами генномодифицированный, видимо, не мог. Так ему долго не протянуть.
Робот-уборщик опять подъехал, но теперь потянул клешней за край штанины Лаена.
— Вон, я сказала! — взвизгнула Нана, подпрыгивая с места и пытаясь оттянуть робота от парня. — Не труп это! — ударила она ладонями по корпусу. — Иди отсюда!!!
Уборщик натужно зажужжал, взмахнув «руками», но опять послушно откатился. Нана же, нервно закусив кулак, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, быстро огляделась.
Какой-то тупиковый проулок, перерабатывающая отбросы станция. Слышно было шум людной улицы неподалеку. Все правильно, здесь работают только механизмы. Человек сюда никогда просто так не сунется… а вот для убийства…
Сколько лет прошло от последнего в Леополисе убийства?
Не время…
«Не время думать об этом, Нана», — мысленно прикрикнула она на себя, стараясь не думать о невесть куда подевавшейся тюремной камере.
Склонившись над раненым Тарисом, инстинктивно провела ладонью по его волосам, словно хотела успокоить. Хотя и сама не знала, зачем это сделала. Наверное, натура правозащитника взыграла.
— Ты продержись еще, — прошептала она, смотря в воспалённые синие глаза. — Я за помощью. — И, поднявшись, снова повернулась к роботу-уборщику: — Выключайся!
После чего самодовольно отметила, как робот, опустив руки, отъехал к стене и умолк. Дождавшись его полного отключения, Нана бросилась со всех сил к виднеющемуся в двухстах метрах от нее арочному проходу.
Согласно «Правилам поведения при обнаружении истекающего кровью человека», надо было выполнить следующее: первое — проверить наличие жизненных реакций, второе — отключить все чистящие механизмы, третье — связаться с управлением полиции и «скорой помощью».
Правила так плотно засели в голове девушки, что она даже толком не осознавала быстроты своих действий.
Фурией выскочив из арочного прохода на проспект, она закричала во всю глотку, пугая прохожих не только визгом, но и своим внешним видом. Длинные рыжие волосы висели мокрыми плетьми. Порванная и частично прожжённая одежда была заляпана кровью. И только аккуратные черные замшевые туфельки, пропитанные специальными растворами для ухода, сияли безукоризненной чистотой.
Шаг у Клэр дэ Руж был тяжелый. Была ли это привычка, или сказались события прошедшего дня — старый советник не знал. Стараясь не отставать, он следовал за этой женщиной и удивлялся. Как она, будучи втрое старше него, могла так легко порхать на каблуках в экстравагантном зеленом платье, сшитом по последней моде?
— Это даже хорошо, что вы приехали, — выдала префект, не сбавляя скорости. Они шли вдоль больничного коридора третьего этажа в сторону реанимации. Широкая юбка женщины разлеталась при ходьбе, то и дело оголяя аккуратные ноги выше колена. — Возможно, ничего плохого еще не случилось.