— И ещё… Я хочу встретиться, неофициально.
— Когда? — Она заметалась взглядом по комнате в поисках ежедневника.
— Будьте готовы прервать свои дела в любой миг. Пообещайте мне.
— Я-я обещаю, — перед глазами поплыло от нервного напряжения.
— Надеюсь…
Короткие гудки неожиданно прервали разговор. Отложив трубку, Клэр дэ Руж медленно опустилась на пол и едва перевела сбившееся дыхание. Только этого ей не хватало.
Всё внутри трепетало от сумбура чувств. Здесь был и страх, и предвкушение, и даже необъяснимая радость. Так, словно ей давно уже не хватало опасности в столь длинной и нудной жизни. Что ж, господин «Нан» обеспечит ее адреналином — сполна. В этом она была полностью уверена.
Стоило об этом подумать, как телефон снова зазвонил. На этот раз её драгоценное спокойствие нарушил сам Димитрий, что ж… И, как бы ей это ни претило, придется сотрудничать.
Отключив видеосвязь, Марта развернулась на сто восемьдесят градусов и пошло улыбнулась.
— И на чём мы остановились? — заискивающе поинтересовалась она, скользя взглядом по полуобнажённой фигуре Кэйта Свона. Мужчина делано зевнул и улыбнулся:
— Ты собиралась снять свои трусики, — напомнил он и откинулся на подушку, сложив руки за головой. Марта удивлённо вскинула брови.
— Я думала, ты хотел сначала сбросить мой халат, — напомнила она, поигрывая концом мягкого атласного пояса, завязанного на талии.
— М-м… нет, я передумал, — с лёгкой хрипотцой прошептал Кэйт.
— Даже так? — Марта усмехнулась и слегка резковатым движением развязала поясок. Атласная ткань всё ещё прикрывала её тело, не давая увидеть самое интересное. — И это случилось до или после звонка? — она заискивающе улыбнулась, чуть склонив голову набок.
— Наверное, после того как с тебя сполз парик, — уточнил Свон. — Надо признать, без него ты выглядишь лучше.
Марта хохотнула.
— А ты у нас, видимо, фетишист…
Она уже была готова продолжить развлечение, как опять раздался звонок. На этот раз связи требовала сама префект Леополиса…
Пояс халата безжалостно вернулся на своё законное место.
Хмурая Клэр дэ Руж сразу отметила состояние своей подчинённой и неодобрительно покачала головой:
— У тебя десять минут, — без всяких пояснений процедила она, — отправишь Димитрия по адресу и тогда можешь хоть со всеми модифицированными Леополиса развлекаться.
Раздосадовано скривившись, Марта покосилась на не менее разочарованного Свона и пожала плечами:
— Но мы же не можем включить телепорт… там же больница.
— Организуй фуникулёры и команду сопровождения. Выполнять!
Связь отключилась.
— Через двадцать минут вернусь, не расслабляйся, — вздохнула Марта, одеваясь.
— Есть, мэм, — насмешливо отсалютовал Кэйт, так и не встав с постели.
Фыркнув, Лэйн натянула штаны, водолазку и, не забыв хлопнуть дверью собственной квартиры, ушла помогать Димитрию.
И пусть сами потом разбираются, кто и в чём виноват.
Отнюдь не приятное пробуждение Тариса Лаена произошло в палате. Он лежал на левом боку. Пол был мягким и плавно переходил в такую же мягкую стену. Казалось, он находился внутри огромной подушки. Всё это было бы весьма весело, если б не наличие металлических цепей. Они сковывали руки за спиной, не давая пошевелиться. И даже обхватывали ноги в коленях и щиколотках, полностью исключая любые действия.
Да здравствует человеколюбие. Что же мы, цепей не видели? Видели, правда, со стороны…
Тарис попытался напрячься. Обычно длительное вздутие мышц и поднятие температуры тела позволяло пережечь верёвки, которыми Тариса связывала сердобольная воспитательница в детдоме. Однако с цепями Тарис ещё не работал. Зря, наверное.
Звенья не поддавались. Да и температура, достаточная для верёвки, для металла была недостаточной.
Помрачнев, Тарис попытался рассоединить скованные за спиной руки. Возможно, был шанс разорвать наручники, однако и это оказалось ему под силу.
Тяжело вздохнув, юноша решил не унывать и попросту расслабился. В конце концов он был сильнейшим среди однокашников. Если надо, то и в цепях побежит или запрыгает… Это уж как получится. Даже если для этого придётся задействовать все свои резервы.
Неожиданно вспомнилась фраза про семь минут. Внутри тревожно дрогнуло сердце. Нахмурившись, юноша попытался понять, к чему, собственно, эти слова относились. Но воспоминание было стёрто, словно свежая краска рукой. Зато припомнилась странная барышня, пытающаяся внушить мысль о том, что препод плохой и его стоит убить. Это было давно… Или недавно?