Эти два человека были его братьями, неотъемлемой частью, с которой надо и стоит считаться.
Мир постоянно куда-то катится, а люди двигаются. Неважно куда и как. Бегут они, летят, ползут, ковыляют… или вообще отползают… Просто планомерно подтверждают своей деятельностью перевранное кем-то изречение: «Если двигаюсь — значит живу». Напрочь забыв, что при этом еще полезно немного думать.
Увы, кто-то всегда думает вместо них. Обычно тот, кто подмял всех под свою пяту, сделав из сотен спин, плеч удобные ступени наверх.
Думать о себе, стоя на вершине из человеческих судеб, достижение ли? Может ли стоять там тот, кто думает обо всех этих подмятых им судьбах?
Время идет, ветер все так же шелестит летом листьями, а зимой метет снегом. Он как тот вершитель судеб. Может быть холоден и резок, может быть нежен и мягок… Он как солнце. То безжалостно испепеляющее, то бережно касающееся сетчатки глаз…
Он — вершитель судеб. А мы? Сможем ли мы вот так же когда-то вершить?
Эпилог
Электрокар уверенно рассекал пыльную грунтовую дорогу. Пейзаж сменялся с одинаковой скоростью. Иногда подпрыгивал или нырял вниз вместе с машиной, когда она попадала колесами в яму или налетала на кочку.
Приоткрыв глаза, Нана Вагнер сначала долго смотрела в окно, а потом неожиданно начала вспоминать… Допрос в Ио, кабинет Фердинанда и неприятная усмешка Нандина Абэ… Было ещё что-то, но оно странным образом туманилось и медленно растворялось в памяти. Взгляд скользнул по салону незнакомой машины. Представительская, недешёвая.
За рулем сидел дядя Ганн. А ее собственная голова неожиданно покоилась на коленях Иссиа Райго.
— Лучше не двигайся… — посоветовал он, пристально за ней наблюдая.
— Что происходит?
— Долго рассказывать, — решил не углубляться в подробности Райго.
— Если начинать издалека, то твой друг, Тарис, повел себя как человек… — неожиданно обозвался дядя, — как мужчина. И я его выслушал и согласился с доводами. Ты ценна, он нет. Так что теперь ты свободна, дочка.
— Вы обменяли Тариса на меня? — Нана попыталась сесть и поняла, что голова слишком сильно кружится… — Это подло… Это…
Она не находила слов, сколько отвращения сейчас было в ней к собственному дяде и к Райго.
— Это равноценный обмен по договоренности, — припечатал Ганн, — каждый получил то, чего желал. Клан — свою дочь, ГМО — твою свободу… император — давно разыскиваемого брата.
— Но он же его убьёт… Райго, ты же сам говорил…
Райго встретился со взглядом Ганна в зеркале заднего вида, заметил лёгкий качок головы в сторону.
«Нет».
Тарис запретил рассказывать. Для Наны последние полгода должны были стать «потерей памяти» и «беспробудным сном». Ганн его поддерживал. Райго и сам ослушаться не мог, иначе снова в голову влезет Кластер.
Иссиа шумно выдохнул. Врать не хотелось. А рассказать всю правду было невозможно, опять.
— Это его решение, Нана. Я не мог противиться…
— Не ври! Ты чертов телепат!!!
— Да, я такой!!! А теперь включи мозг и думай! — встряхнул он ее.
— Осторожней, — недовольно процедил Ганн, посматривая на них через зеркало, — она тебе не укрепленная по последним стандартам. Навредишь, прирежу…
Райго отпустил ее плечи, на которых остались красноватые следы пальцев.
— Извините, вспылил…
Нана сдалась, обхватила себя руками и заплакала.
Иссиа осторожно привлёк её к себе, почувствовал, как быстро намокает сорочка.
Тарис говорил, она забудет о Кластере и обо всем, что говорила и делала все эти полгода. Имплант был извлечен, и ничто даже не намекало на её новый статус. Пока не намекало.
Н-да… Та ещё ситуация.
Взглянув в окно, видел, как все больше исчезает за горизонтом Сельва.
Он надеялся, что видит этот город последний раз, и его одержимость семейством Соболевски больше никогда не проснётся.
Увы, но также он прекрасно понимал, что надежды и реальность имеют мало общего.
— Они уехали, — коротко проинформировал Фердинанд, останавливаясь позади брата. — Не передумал?
Кластер, как обычно, работал в тишине при приглушенном свете.
Тарис не отреагировал. Прикрыв глаза, он молча стоял возле одной из ячеек и обнимал её руками. Человек внутри резко развернулся, закручивая нейротрубки. Система, желая восстановить расположение, тут же развернула его назад. Похоже, обитателю капсулы было весело.
— Тарис… Чем ты занят?