Взгляд женщины скользил по рельсам, по прогнувшемуся кабелю, застывшим впереди двум покорёженным кабинам. Третья, та, которая ехала во главе колонны, остановилась ниже. Гемовцы, которые сидели в ней, уже успели подняться к месту происшествия, и теперь их фигуры чётко угадывались на фоне некогда белоснежной площадки. Сейчас же на ней пестрели чёрные подпалины. Рядом на земле лежало тело и признаков жизни не подавало. Однако это впечатление было обманчиво. Из сообщения штаба Лэйн знала, что все живы. Ещё трое пострадавших лежат в грузовой кабине, один в той, в которой находился Димитрий. Опасения вызывал сам советник. Его состояние гемовцы объяснить не смогли.
Натянув перчатки, Марта первой зашла в кабину фуникулёра, за ней двинулись врачи. Готовая увидеть что угодно, она пробежалась взглядом по панорамным окнам, брызгам крови, следам гари, ошмёткам палёной кожи. Гемовец с вывернутыми руками и ногами, без целого запястья лежал на полу и шумно дышал. Его искусственная ладонь валялась около ног Димитрия. Сам же советник был пристёгнут ремнём к одному из пятёрки кресел и сжимал подлокотники побелевшими от напряжения пальцами. Похоже, Лаен не обращал на обычного человека никакого внимания. Значит, был вменяем.
Марта Лэйн присела на корточки возле мужчины и поводила перед его лицом пальцами. Пощёлкала. Советник всё так же её не видел и продолжал таращиться мимо.
Ситуация складывалась странная, как ни крути. Впрочем, было время, когда Марта встречала такое зависание. Но то психически больные люди.
— Что же мне с вами делать? — прошептала она, оборачиваясь на врачей, пакующих гемовца на носилки. Вскоре они вышли. Заглянул Виктор.
— Всё хорошо?
— Мы говорим… выйди и обожди, — прошептала Марта, внимательно на него взглянув. Рыжий кивнул, вытянутые зрачки слегка дрогнули, и он поспешил покинуть кабину.
Марта же коснулась лба советника, погружаясь в его мир.
— Ну же… откройся…
Она чувствовала, как Димитрия бьет тремор: начиная от кончиков пальцев рук и ног и кончая клетками мозга. Старый советник сам не понимал, может ли дрожать его мозг в принципе? Зуб на зуб не попадал. Сердце срывалось в неровном ритме, он в полной мере чувствовал свою тахикардию. Как и Марта, которая тоже проваливалась в чужое спутанное сознание и в полной мере разделяла шок.
Жуткий оскал взбесившегося модифицированного всё ещё стоял перед глазами. ГМО ломал гемовцев размером вдвое больше него, как сухие прутья. Димитрий прокручивал его образ в голове. Сопоставлял только что увиденное с собственными воспоминаниями. А ещё он бесконечно боялся. Не за жизнь… за последствия.
Марта же читала его страх, пропускала сквозь себя и начинала бояться вместе с ним, осознавая в полной мере то, чего знать доселе не могла. К ней, как и к Димитрию, медленно приходило воспоминание, что регенерация — это не стандартное умение ГМО. Это нечто большее. Чисто привилегированное. Уникальное, регламентированное на высшем уровне. Для большинства — запрещённое.
Димитрий всё ещё продолжал видеть перед собой Тариса. Хотя сам парень уже давно успел скрыться.
Стоящий перед глазами советника оскал модифицированного теперь повис и перед её внутренним взором. Изможденное лицо Лаена наливалось характером. Оно становилось старше, грознее, хитрее. Оно повзрослело, оформилось во власть… в управляющую длань. Марта видела эту длань, испещрённую старыми шрамами и морщинами. Видела кольца на ней. Видение было абсолютно непонятно, как и мысли Димитрия, касающиеся этого образа.
Длань снова стала тощей и сильной, снова сделалась оскалом, потом старой улыбкой.
Понимание поглотило её, словно взрыв, волна. Это было сравнение… Советник повис на сравнении…
— С кем вы его сопоставляете, Димитрий? — шептала Марта, продолжая распутывать шоковый узел в его голове. Сознание старика поддавалось нехотя. Оно обнажало старые воспоминания с натугой, словно то была самая страшная тайна…
Советник неожиданно застонал. Испуг стерся с его лица, а пальцы разжали подлокотники.
Лэйн отдёрнула руку и отшатнулась. Снова пощёлкала пальцами перед его глазами.
— Советник Димитрий, вы меня слышите?
— Адъютант Лэйн… — наконец прошептал он и моргнул, удивлённо скользя взглядом по кабине фуникулёра… — Мне показалось.