Понятно, что на деле эффективность псионов была не столь высока, и без простых парней с оружием в руках псион на поле боя становился прекрасной мишенью, но сам факт! Государство без псионов было буквально безоружным, а простой люд об этом знал постольку-поскольку. Я, например, даже себе не представлял, что такие монстры вообще существуют. А они существовали, стояли на страже своих народов и пользовались неизмеримым уважением. И где я, по итогу, в этой вертикали со своими умениями?
— Мне нужен доступ к полигону и теоретическим материалам, касающимся боевого направления псионики. Академия может такое предоставить?
— Да. Но самостоятельное обучение — прерогатива тех, кому уже известны основы. Самостоятельно и без фундамента ты скорее навредишь себе, чем добьëшься чего-то весомого. — Девушка с подозрением на меня посмотрела, но продолжать не стала, дав мне слово.
— Тогда я поговорю с Виктором Васильевичем. Думаю, учиться я буду быстро. — Потому что не заметил я за окружающими той скорости мышления, которую лично я могу развить сходу и безо всяких проблем. Спросите, как я мог это заметить? А тут всë просто: реакции. Я просто сравнивал их со своими. Моë тело буквально не поспевало за разумом, что выливалось в некоторую дëрганность, например, зрачков, наигранность эмоций и повышенную плавность всех прочих действий, которые я мог контролировать.
Окружающие этим не отличались. Улыбки на их лицах были настоящими, а зрачки не меняли направление движения по пять раз за секунду. С огромной вероятностью такая скорость мышления — это моя особенность, как и универсальность, и ограниченный радиус воздействия. И со всем этим нужно учиться правильно работать.
— Попытка не пытка. — Девушка пожала плечами. — Но на твоём месте я бы не рассчитывала на многое.
Мы оказались перед массивной дверью, на которой обнаружилась стальная табличка с чернёными буквами: «В. В. Белосельский, ОзРсС». За этой дверью я ощущал всего двоих людей, из которых только один по-настоящему внушал. И это, очевидно, был сам Виктор Васильевич. Я потянулся к двери и аккуратно постучал, попутно ухмыльнувшись.
— Это мы ещё посмотрим, Хельга. Это мы ещё посмотрим…
Глава 6
Факультет, потенциал и первый учитель(?)
Просторный кабинет «ответственного за работу со студентами» предстал перед нами во всей своей красе. За широким панорамным окном, лишь немного не дотягивающим до пола и потолка, был виден центральный вход в здание академии со всей массой людей, у него столпившейся. Но не крошечные фигурки студентов, да и не общее убранство кабинета привлекли моё внимание. Сделала это деревянная рама, не походящая на те, что мне встречались обычно: резная и переполненная деталями, она представляла собой настоящую картину.
На нижней её части стояло, сидело, бродило и занималось своими делами дикое зверьё, а само застывшее во мгновении действо разворачивалось вокруг облюбованных птицами стволов деревьев — вертикальных поверхностей рамы. Рассмотреть что-то наверху было не так и просто, но восприятием я легко распознал в узоре облака и скрывающиеся среди них силуэты птиц. Вся эта картина дополнялась тенями, над которыми была проведена воистину грандиозная работа. Они в реальном времени струились, ложились и расчерчивали тенями — чёрными мазками, лёгшими на древесину и выгодно её украсившими. Возможно, что если бы тогда у меня перед глазами застыло что-то такое…
Нет, всё одно: любая картина рано или поздно «закончилась» бы, а лишний месяц на фоне многих лет не играет никакой роли. И сейчас у меня совсем иные задачи, нежели разглядывание красивой оконной рамы.
Я плавно вышел на «стандартную» или ощущающуюся таковой скорость мышления, подойдя к столу и пожав протянутую руку Виктора Васильевича, не поленившегося с нашим появлением встать. Этот мужчина нравился мне всё больше и больше, ибо, во-первых, от него я с самого начала не чувствовал ни крупицы презрения или чего-то подобного, а во-вторых он как мог демонстрировал, что считает меня себе ровней. И пусть оба этих «плюса» могли быть следствием его колоссального опыта в псионике и интригах, пока оснований считать именно так у меня не было. А значит отталкиваемся от того, что он вполне себе нормальный мужик.
— Артур, рад тебя видеть. Надеюсь, ночью ты хорошо отдохнул, потому что сегодня тебе предстоит очень и очень многое. — Взгляд мужчины скользнул по медальону, который я, ничтоже сумняшеся, закрепил на правом плече, по-особому перекрутив предназначенную именно для этого цепочку. — Медальон в ближайшем будущем придётся поменять, но меня радует тот факт, что ты нашёл свой способ его закрепления.