- Ах, батенька, голубчик мой, для вашей амнезии Вы уже многое хорошо воспринимаете. Обращайтесь ко мне запросто - Владлен Евграфович... - и он радостно захихикал.
- Владлен Евграфович, - я непроизвольно споткнулся (теперь понятно, почему коллеги и сотрудники обращаются к нему "товарищ профессор"), - извините, но почему у вас такое ко мне недоверие?
- Потому что начальную свою словоохотливость Вы вдруг сменили на осторожность, хотя по Вашим глазам вижу, что Вы растеряны, словно с Луны упали...
- Товарищ профессор, всё же я получил сильный удар по затылку, и наверняка это не прошло бесследно для меня.
- Говорите "товарищ", а давеча назвали "господином", это как?
- Наверное, фильмов западных насмотрелся.
- Ну почему сразу западных? У нас теперь тоже это обращение в ходу, наряду с "товарищем".
Нет, мне определённо с этим профессором не выкрутиться. Пусть бы очаровательная Лидия Николаевна лучше про стул меня спрашивала.
Тут и она подала голос:
- Скажите, больной, Вы помните таблицу умножения?
- Пожалуй, да...
- Сколько будет семью восемь?
- Пятьдесят шесть.
Я ответил, не задумываясь, ведь в своё время меня дедушка гонял так, что хоть ночью разбуди, я отвечу без запинки.
Но тут опять встрял профессор:
- Лидия Николаевна, Вы лучше у него спросите, какой нынче курс доллара по отношению к нашему рублю? - и он с улыбкой уставился на меня.
Что делать, что делать, я ведь понятия не имел, что здесь сейчас за рубль.
- Говорите, молодой человек, ведь это не намного сложней таблицы умножения.
Ах, была, не была.
- Господин профессор, но ведь рубль конвертируем, откуда мне знать, какая цена его сегодня, да и я в последнее время не собирался за границу, а здесь и рубли у нас хорошо катят.
- Ну-ну, мне же не надо точно, мне же не для обмена, а для приблизительного анализа.
- Ну, порядка шестидесяти рублей с хвостиком...
Глаза у моего лечащего врача округлились, а старый провокатор от души веселился:
- Господин Соколов, а сколько стоит Ваш массаж в евриках?
Всё, он меня доконает, привереда, и я решил потянуть резину, вдруг какая-то счастливая мысль меня озарит...
- Так в зависимости от того, что делаю и сколько времени, но официально ведь никто в валюте не платит.
- А если по курсу, то сколько выходит?
Всё, запутываюсь, а точней, запутывает меня профессор по полной. Засел хуже занозы. Придётся отвечать, как знаю и что знаю. Будь, что будет, абы опять не спеленали в этой чёртовой палате ╧ 6, где разум закипает не только у меня, а, похоже, у всех скоро выкипит, и лишь бы дали мне немного свободы - воздуха, телевизора и газет. Или хоть каплю в рот. Иначе пересохну, ожидаючи.
С дистанции сходить было поздно, и я, с интонацией первого мачо на деревне, выдал:
- Тридцать евро или две тысячи рублей...
Моя лечащая врач поперхнулась, хотела что-то сказать, на её лице читалось недоумение и жалость ко мне, но профессор не унимался:
- Подождите, голубушка. А скажите, дорогой, за кого Вы голосовали на последних выборах?
- Выборах куда?
- Президента Советского Союза...
Забодай меня комар, - пронеслось у меня в голове, - да пошло всё к едрене фене:
- Владлен Евграфович, с девяносто первого года Советского Союза не существует, остался какой-то дохлый Союз и называется СНГ...
- Евграф Владленович, ой, извините, Владлен Евграфович, надо срочно вызывать санитаров, начинается рецидив...
- Нет, моя милочка, начинается выздоровление...
Глава 6
Профессор вдруг посерьёзнел и взглянул поверх моей головы. Я непроизвольно оглянулся - около дверей стоял, переминаясь с ноги на ногу, Дима, блестя своими позолоченными очками.
- Молодой человек, а, что Вы скажите насчёт этого случая, больной прогрессирует в своей болезни или идёт на поправку?
- Простите профессор, на мой взгляд, психического расстройства у Соколова я лично не наблюдаю, но странности налицо, и в них надо разобраться, а не подавлять личность страхом перед лечением и самим лечением доводить до потери самоконтроля...
В разговор встряла Лидия Николаевна:
- Товарищ профессор, Вы же слышите, что недавний ещё студент совершенно не разбирается в диагностике и не может разобраться в деталях течения болезни, как и в пользе медикаментозного воздействия...
- Голубушка, я с Вами тут не соглашусь. Простите, молодой человек, назовитесь, я что-то запамятовал Ваше имя и фамилию...
- Дима. Ой, простите, Дмитрий Оболенский...
- Так, вот, товарищ Оболенский, к концу смены подойдите ко мне в кабинет, сегодня я задержусь в отделении.
- Лидия Николаевна, я пока сам поведу Соколова, очень небанальный случай, а вы переключитесь на других пациентов...
- Ну, профессор...
- Я уже всё сказал. Товарищ ординатор, от моего имени дайте распоряжение на посту, чтобы отменили пока все лекарства для моего пациента Соколова, разрешаю ему чтение, но пока только литературы, связанной с его профессиональной деятельностью, пусть читает что-нибудь из области массажа...
Я поднялся со стула, попрощался, мило улыбнувшись своей уже бывшей лечащей врачихе, и шагнул в распахнутую Димой дверь.
После обычного лёгкого обеда ко мне зашёл Дима, но вместо подноса с лекарствами в его руках были бритвенные принадлежности. Он взглядом позвал меня проследовать в совмещённый санузел. Закрыв за мной дверь этого богоугодного помещения, он поставил поднос на раковину и вынул из-за пазухи что-то завёрнутое в плотную бумагу:
- Давай, Витя, разворачивай и наяривай...
Я развернул, между двумя кусками свежего хлеба примостилась четверть жареной курицы, рядом, завёрнутые в целлофан, лежали два солёных огурчика...
- Это мне?..
- Нет, Папе Римскому, давай без церемоний, топчи...
Я не стал больше наговариваться, а с аппетитом налёг на такую вкусную и сытную еду, не сводя восторженных глаз с моего благодетеля, который в этот момент готовился к моему бритью. Тщательно обглоданные косточки он завернул обратно в бумагу и засунул за пазуху:
- Давай распаривай горячей водой лицо и приступим...
- Дима, ты же...
- Да помолчи ты лучше, забыл, где находимся...
Через десять минут сытый, выбритый, вернулся в палату, в моей нынешней жизни явно наметились позитивные моменты. Через полчасика вновь явился Дима, в его руках на этот раз была стопка книг, все они были из области массажа. Мой новый друг тыкнул пальцем в верхнюю и тут же удалился.
Я, усевшись на кровать, стал листать верхнюю книгу, это была методика Валентина Дикуля, с которой в своё время я уже знакомился. Наконец я обнаружил между страницами короткую записку:
- Я не знаю, кто ты и откуда, но на мою помощь можешь рассчитывать.
Ни подписи, ни других ориентиров, но нетрудно было догадаться, кто мой добрый ангел. Я вальяжно развалился на кровати, листая книги, мало вдумываясь в содержание. С моим стажем работы многое мне было досконально известно, я знал доподлинно, что опыт не заменят никакие книги, как и без знаний анатомии и ортопедии в лечебном массаже тоже делать нечего.
Ладно, книжки и отмена лекарства - это явно позитивные перемены, но, что меня ждёт дальше, профессор ведь меня раскусил, только не знает, как проглотить. Если для него я представляю особенный интерес, то и для меня жизнь в нынешнем виде весьма завлекательна, только ещё в него надо попасть, то есть выбраться из этих стен.