Кругом чисто.
Мы вернулись.
***
Кот сразу двинул базарить к старшим, а я добрел до своего матраса и прилёг.
Ощущал я себя до предела измотанным.
Перед глазами кружился бессмысленный хоровод ослепительных голубых лучей. Несколько раз я уже начинал придрёмывать - и вздрагивал, увидев в полусне дёргающуюся на верёвочках, а потом падающую марионетку.
Наконец, я все-таки задремал.
И тут же меня резко и сильно пхнули в бок. Я распахнул глаза. Кот. Навис надо мной, как призрак возмездия.
- Двигай в качалку, - прошипел он, действительно похожий сейчас на огромного рассерженного кота. - Разговор есть.
В спортзале собралась почти вся наша группа. Кот встал напротив меня, сунул руки в карманы, презрительно сплюнул на пол.
- Так и знал, что от тебя будут неприятности, - начал он. - Как чувствовал. Не стоило тебя брать.
Я промолчал.
- Может, объяснишь нам, какого хрена ты туда полез? Что у тебя зачесалось? Ну? Что скажешь?
- Ничего, - хмуро проговорил я, глядя в сторону.
Не мог я им объяснять, ну правда, не мог. Ещё если б Коту наедине, но так...
- Ты сечёшь, как всех нас подставил? Соображаешь, что пока ты там зайцем скакал, нам могли в тыл зайти и на месте положить? Если бы кого-нибудь из наших замочили, я бы тебя сам, своими руками...
- Я не просил меня прикрывать, - буркнул я, закусывая губу.
Глупее ответ и придумать было трудно. Я ведь, когда сюда шёл, только о том и думал, что Кот мне жизнь спас. Мог просто плюнуть и уйти - а я же видел, как он из-за меня подставлялся. Только такого, как Кот, нелегко благодарить. Думал, выберу момент... А тут вот вырвалось. Очень уж он уничижительно меня взглядом мерил, слова этак начальственно через губу цедил.
Да, глупо получилось.
И извиниться нельзя, поздно. Что вырвалось, то уже вырвалось, и было услышано.
Ладно. В конце концов, это моё личное дело, за кого на лучи бросаться.
Я вскинул голову.
- А всыпьте-ка ему, ребята, с десяток горячих, для острастки, - устало сказал Кот. - Чтоб не выпендривался.
И, развернувшись, зашагал к выходу из спортзала, руки - как всегда - большими пальцами в карманах.
"Горячие" - это просто ременной пряжкой по голой заднице. Без изысков, зато больно и крайне обидно. Вдвойне обидно, что тебя скручивают, заваливают на снаряд и держат те же люди, с которыми вроде бы недавно бок о бок воевать ходил, жизнью рисковал. И такие же люди стоят кругом и с ленивым любопытством смотрят, как ты беспомощно дёргаешь ногами, вздрагивая под ремнём тощей задницей.
Обидно.
***
Через какое-то время после экзекуции меня отыскал Ржавый.
- Ну что, нарвался? - спросил он жизнерадостно. - Напоролся, э? А ведь я тебя предупреждал. Я ведь говорил тебе, что Кот - мужик серьёзный. Надо было...
Вот тут я и вмазал ему в рожу. Хорошо вмазал, от души. И ни за что, в общем-то. Так... За вездесущесть его.
7.
На следующий день мы были в патруле с утра. Ходили без лейтенанта - он, по-моему, с ночи не вылезал из "скворечника", в котором на этот раз совещались командиры. Район будто вымер; патруль обошелся без стычек, и это казалось странным. А после обеда Кот снова собрал группу в спортзале.
Выглядел он неважно - под глазами круги, взгляд тускловатый.
- Парни, - начал он. - Поскольку встречу, как ни крути, просрали мы с вами, пусть и не по своей вине, то и разбираться с этим нам. А теперь слушайте. Дела хреновые. Дракула маляву прислал.
Даже я уже знал, что "малява" (то есть письмо, подброшенное или переданное с нейтральным лицом) - это плохо. С вежливыми предложениями присылают парламентёра. А малява - это ультиматум. Последнее предупреждение и знак неуважения одновременно.
- О-о-ох, - выдохнул Каланча.
- А что пишет-то? - хмуро поинтересовался Полоз.
- В любви объясняется! - съязвил Кот.
Тряханул головой и продолжил:
- Дракула гонит на то, что это мы устроили подляну, и хочет объявить "святой союз" - это когда все банды объединяются против одной, нарушившей правила. Такое уже бывало; сидела на Восточном квартале одна бандочка, называлась "волки"... Вроде бы, с полицией какие-то шашни завела, им даже электричество подключили... Там вырезали всех, сечёте? Всех, до единого - парней, девчонок, "служивых", "огрызков". А у Дракулы, между прочим, есть причина для такой заявы. Он кивает на твою, Птаха, выходку. Вроде как, ты к легавым тогда бежал, только не состыковалось у вас что-то. А теперь скажи - докажешь ты кому, что из-за Весёлого Джо под лучи полез?
- Слышь, Кот, - неуверенно протянул Каланча, - а может, он и впрямь к легавым бежал? Странно все это...
- Никшни! - обрезал его лейтенант.
Добавил веско:
- Была бы у меня хоть капля сомнения, он бы сейчас тут с нами не разговаривал.
И повернулся ко мне:
- Сечёшь? Своим - и то не верится.
- И что теперь?
- Н-ну... Есть варианты, - прищурился Кот. - Скажем, можно выставить твою голову на перекрёстке. Отдельно от тела, хе. И решён вопрос, никакого "святого союза". Как тебе?
Я молчал.
- Правда, есть проблемка. Вопрос с "северными" это никак не решает, - не дождавшись моей реакции, продолжил "лейтенант". - С "северными" тогда всё равно придётся разбираться. Есть ещё вариант. Мы отправляем тебя к ним - парламентёром.
Кто-то из присутствующих негромко присвистнул.
- А вот теперь слушай во все уши, - приблизив своё лицо к моему, прошипел Кот. - Чем просто на съедение отправлять, я лучше сам тебя, придурка, зарежу. Но есть вариантик ещё такой: у тебя будет возможность пришить Дракулу. И вот это все наши запутки разрешит самым лучшим образом. И тебе, коли жив останешься, уже никто ничего не предъявит. Врать не буду: шанс невелик, но хоть малый, да есть. У тебя лично только в этом раскладе он вообще есть, сечёшь, Птаха? Влип ты, парень, по самую маковку. Но тут - если и помрёшь, то хоть как правильный пацан, а не как сука. Вот только - потянешь ли? Не сканишь?