— Зато теперь мы можем быть вместе, — Горлаг подошёл к нему и лизнул его — или правильнее будет «её» — в нос.
— А императрица?
— О, мало ли чего может произойти за время твоих поисков: несчастный случай, поломка флаера, теракт. Как говорят: все мы смертны, — Усмехнулся император и, выдернув из кобуры, которая появилась у него на бедре уже после отключки Лорина, бластер, прицелился в адъютанта. — Ну, кроме тебя.
Горлаг нажал на кнопку, и заряд плазмы, проделав дыру в теле помощника, растёкся по стене, оставив на ней обожжённое пятно.
— За что? — прошептал Лорин, схватившись за рану.
— Что «за что»? — весело спросил правитель, глядя на сходящиеся концы раны.
Лорин проследил за его взглядом и, убрав лапу от дыры в груди, тоже уставился на стремительно срастающиеся рёбра, которые уже покрывались первыми мышечными волокнами. Вскоре и те скрылись под слоем молодой кожи, из которой уже ползли шерстинки, скрывшие вскоре все следы от ранения.
— Гурнал, всё получилось!
— Я же говори… — договорить он не успел, так как заряд плазмы разметал содержимое его головы по всему залу.
Император подошёл к телу учёного и, достав из его кармана блокнот, пролистал его, задумчиво произнеся:
— Бумага… А компьютер пришлось бы ломать.
Глава 4
— Хватит есть папку! — взмолился я о пощаде.
Но куда там… Котята только разыгрались, и спасти меня от них могли только их мамы, которые в данный момент благоразумно отсиживались где-то далеко, под предлогом общения детей с отцом. Вот только пока котята предпочитали один лишь метод получения информации: попробовать всё на клык и на коготь. И пусть их когти и молочные зубки были пока коротковаты, но это упущение с лихвой компенсировалось тем, что из-за малой толщины, они были очень острыми. Мастера акупунктуры кимирского разлива.
— Девочки, спасайте! — взмолился я. — Они уже сиську ищут! Помогитя! Караул! Заживо едят!
— Вот нельзя тебе ни на минуту с детьми оставить! — появилась, наконец-то, моя спасительница.
— Неправда! — возмутился я. — С двумя я справлялся. Но не с дюжиной же!
— Сам столько сделал, — парировал Кира, — теперь не плачь.
— Я больше не буду! — пообещал я, — Только забери их от меня! Хвост же отгрызут, а у меня он и так невелик.
— Я те дам «не буду»! — пригрозила Кира кулаком. — Будешь, ещё как будешь!
— Буду, буду! Только не дай погибнуть молодым от клыков страшных хищников.
Кира, взяв в помощницы Кугу, освободила меня от мохнатой мелкоты, так стремившейся меня, если не съесть, то хоть понадкусывать. Котята, оказавшись у матерей на руках, поспешили к раздаче, и вскоре каюта наполнилась весёлым причмокиванием тех, кто успел первым, и недовольной вознёй остальных, пытающихся оттереть своих более удачливых сестёр от источника молока. Те упорно держали позиции, и отступали только тогда, когда становились близки к идеальной фигуре — шару.
— Желудок котёнка меньше напёрстка, — прокомментировал я зрелище, — поэтому литр молока находится в нём под чудовищным давлением. Это Кира они в тебя такие проглоты.
— Почему это?! — возмутилась она.
— А это ты у нас любитель покушать.
— Я?! — судя по тону, Кира оскорблена в лучших чувствах. — Я любитель?! Я — профессионал!
— Охотно верю, — поддакнул я, провожая взглядом очередной мохнатый шарик. — Мне молочка не осталось?
— Да ну тебя! — Кира оттолкнула мою морду от своей груди. — Тут детям-то не хватает.
— У, жадина-говядина! — пробормотал я и потянулся к Куге, но та, даже не меняя позы, отвесила мне подзатыльник. Хвостом. — А эта ещё и дерётся. Злые вы, уйду я от вас.
— Куда? — в один голос поинтересовались кошечки.
— А я пойду сейчас туда, где есть и кофе и еда. Где буду делать ом-ном-ном, а вы сидите здесь вдвоём. Точнее, вчетырнадцатером.
— И я после этого любитель покушать?
— Ты — профессионал, сама сказала, — напомнил я Кире, — а мне до тебя далеко, как до Земли раком. Я так — дилетант.
Махнув лапой, я вышел из каюты и отправился на кухню. Забрал из синтезатора батоны: нарезной и колбасы, тыкнул в кнопочку «кофе» и принялся готовить бутерброд. Рецепт простой: батоны разрезаются пополам вдоль и укладываются слоями хлеб-колбаса-хлеб; майонез, кетчуп и прочее — опционально. Народное название сего блюда — «пасть-порву». И, с моей точки зрения, оно абсолютно неверное, ибо пасть у арги раскрывается градусов на девяносто, а у арги-ру ещё больше, и никаких проблем не возникает. А, пока я готовил себе перекус, выяснилось, что не стоило доверять приготовление кофе Клыку, под управлением которого находился синтезатор.