— Нет, ну вы посмотрите на него! — засмеялась Кира, ухватившая мои мысли. — Шаха он, видите ли, фурфагом обозвал, а у самого-то фетиш на хвосты! Привет, Джулия.
— Во-первых, я его так никогда не называл! А, во-вторых… Мне напомнить, из-за кого в лексиконе Прайда появилось слово «хвостоблудие»?
— Это Куга! — поспешила перевести стрелки Кира. — У меня ж не хвост, а так одно название. Прямо как у тебя.
— Это да, — согласился я, — спереди, блин, длиннее, чем сзади.
После моих слов внезапно наступила тишина, и, когда до меня дошло-таки, что я сейчас ляпнул, Джулия, засмеявшись, спросила:
— Это ты сейчас пожаловался или похвастался, а то я что-то не поняла?
— Я клыки имел в виду! Если сложить их длину, то… — всё, поздно — мне уже не оправдаться.
Я только хуже сделал, ибо теперь смеялась не одна лишь Юлька, но даже Наур присоединился к всеобщему веселью, охватившему всё кафе. М-да, слух-то у них получше человеческого.
— Ладно, ладно! — замахал я лапами, — подняли меня на смех, молодцы. Кстати, это Наур, — представил я его, — самый настоящий арги, а не как мы с тобой.
— Откуда…
— Оттуда! Вот он тебе сам всё и расскажет, во время медового месяца.
— Что?! — выкрикнули разом Джулия и Наур.
— То! Он теперь твой муж!
— Вот это поворот! — выкрикнула Джулия. — А меня спросить?
— Я тебе говорил про матримониальные принципы Арги? — спросил я и, прочитав во взгляде её недоумение, пояснил: — самец выбирает, а самка может уйти, если ей что-то не понравиться. У нас в клане свободных самок нет, а негоже такому красавцу холостяком сидеть — усмехнулся я.
— У меня вообще-то Синтия есть! — обняла Джулия снежную кошку.
— Вообще не проблема, — заявил я, — у Арги полигамия. Вон, сама видишь, что у меня две самки.
— А могло быть три.
— Да не, — махнул я лапой, — говорю же: нет свободных самок.
Когда Джулия заводит эту тему, лучше прикинуться дурачком. Нет, она мне, конечно, симпатична, но две альфа-самки… Куга, несмотря все свои качества, приняла положение беты, но Кира… Кира — совершенно другое дело: либо они передерутся, либо, что ещё хуже, сговорятся, и тогда уже мне несдобровать.
— А ты спросил моё мнение? — подал-таки голос Наур.
— А надо? — спросил я и, пока он не успел ответить, сделал это за него: — Вот и я думаю, что нет. Но отложим обсуждение вашей женитьбы, и перейдём к главному — нам нужно пару самок-хаски для выполнения важной миссии.
— К гроранцам хочешь шпиона заслать?
— Откуда знаешь? — удивился я.
— Доступ к галактической сети у нас есть, — заметила она, — и мы не могли пропустить самое популярное за последнее время видео. Кстати, Кира, зачёт!
— Я старалась, — изобразив смущение от похвалы, ответила она.
— А почему самки? — впервые за весь разговор подала голос Синтия.
— Ну, во-первых, что такое «горшочек с мёдом» знаешь, надеюсь? — кивок. — Во-вторых, мы самки в Империи менее заметны — там они лишь тень самца. И мы подготовили набросок для легенды: две провинциальные, но богатые аристократки, сбежали от строго отца пошалить. И корабль подходящий подобрали, а ещё…
— Эй, гав-гав, кис-кис-кис! — внезапно перебил меня кто-то.
Ну как «кто-то»… Человек.
— Это кто? — спросил я мысленно у Джулии.
— Провокатор от радикального движения «Human Power».
— Да у нас тут свежие морды! — обратил он на нас своё внимание. — К лотку приучены?
— Конечно, приучены! — заявил я. — Это только люди в душу срут!
— Да я!
— Твою ж мать, опять даяшник объявился, — пробормотал я себе под нос.
Как же меня бесят подобные личности, просто ненавижу их, даже кушать не могу! А я-то ещё надеялся, что больше таких не увижу. И прибить-то его нельзя, ведь недаром Джулия его провокатором назвала, значит, он тут лишь для одной цели — быть убитым и стать поводом для войны.
— Я разберусь! — прозвучал мысленный голос Наура, видимо, угадавшего, что за мысли сейчас роятся в моей голове.
Он тот час же вперил взгляд в человека, отчего тот прервался на полуслове, а потом, испустив запах дикого первобытного ужаса, попятился назад, взгляд его остекленел и потерял всякую осмысленность, с губы свисла ниточка слюны, а волосы встали дыбом. Провокатор всё пятился и пятился, пока не споткнулся об лапу, любезно подставленную сидящим в кафе волком, после чего упал, придя от удара в себя, и с диким воплем вскочил и убежал прочь.