- Очнулся? - весело спросил он и принялся освобождать адъютанта от ремней. - Ну-ка пройдись.
Лорин выполнил его приказ. Точнее попытался: тело плохо слушалось, и казалось чужим. Ноги, словно стали тоньше, а сам он легче. Он положил лапы себе на талию - так и есть: гораздо тоньше, чем была. Руки его пошли вверх, нащупали грудь...
- Какого... - пробормотал Лорин, и посмотрел вниз, а после содрал с себя штаны, оборвав клапан для хвоста, стремясь опровергнуть свои предположения. Но не тут-то было. - Я самка?!
- Зато теперь мы можем быть вместе, - Горлаг подошёл к нему и лизнул его - или правильнее будет "её" - в нос.
- А императрица?
- О, мало ли чего может произойти за время твоих поисков: несчастный случай, поломка флаера, теракт. Как говорят: все мы смертны, - Усмехнулся император и, выдернув из кобуры, которая появилась у него на бедре уже после отключки Лорина, бластер, прицелился в адъютанта. - Ну, кроме тебя.
Горлаг нажал на кнопку, и заряд плазмы, проделав дыру в теле помощника, растёкся по стене, оставив на ней обожжённое пятно.
- За что? - прошептал Лорин, схватившись за рану.
- Что "за что"? - весело спросил правитель, глядя на сходящиеся концы раны.
Лорин проследил за его взглядом и, убрав лапу от дыры в груди, тоже уставился на стремительно срастающиеся рёбра, которые уже покрывались первыми мышечными волокнами. Вскоре и те скрылись под слоем молодой кожи, из которой уже ползли шерстинки, скрывшие вскоре все следы от ранения.
- Гурнал, всё получилось!
- Я же говори... - договорить он не успел, так как заряд плазмы разметал содержимое его головы по всему залу.
Император подошёл к телу учёного и, достав из его кармана блокнот, пролистал его, задумчиво произнеся:
- Бумага... А компьютер пришлось бы ломать.
Глава 4
- Хватит есть папку! - взмолился я о пощаде.
Но куда там... Котята только разыгрались, и спасти меня от них могли только их мамы, которые в данный момент благоразумно отсиживались где-то далеко, под предлогом общения детей с отцом. Вот только пока котята предпочитали один лишь метод получения информации: попробовать всё на клык и на коготь. И пусть их когти и молочные зубки были пока коротковаты, но это упущение с лихвой компенсировалось тем, что из-за малой толщины, они были очень острыми. Мастера акупунктуры кимирского разлива.
- Девочки, спасайте! - взмолился я. - Они уже сиську ищут! Помогитя! Караул! Заживо едят!
- Вот нельзя тебе ни на минуту с детьми оставить! - появилась, наконец-то, моя спасительница.
- Неправда! - возмутился я. - С двумя я справлялся. Но не с дюжиной же!
- Сам столько сделал, - парировал Кира, - теперь не плачь.
- Я больше не буду! - пообещал я, - Только забери их от меня! Хвост же отгрызут, а у меня он и так невелик.
- Я те дам "не буду"! - пригрозила Кира кулаком. - Будешь, ещё как будешь!
- Буду, буду! Только не дай погибнуть молодым от клыков страшных хищников.
Кира, взяв в помощницы Кугу, освободила меня от мохнатой мелкоты, так стремившейся меня, если не съесть, то хоть понадкусывать. Котята, оказавшись у матерей на руках, поспешили к раздаче, и вскоре каюта наполнилась весёлым причмокиванием тех, кто успел первым, и недовольной вознёй остальных, пытающихся оттереть своих более удачливых сестёр от источника молока. Те упорно держали позиции, и отступали только тогда, когда становились близки к идеальной фигуре - шару.
- Желудок котёнка меньше напёрстка, - прокомментировал я зрелище, - поэтому литр молока находится в нём под чудовищным давлением. Это Кира они в тебя такие проглоты.
- Почему это?! - возмутилась она.
- А это ты у нас любитель покушать.
- Я?! - судя по тону, Кира оскорблена в лучших чувствах. - Я любитель?! Я - профессионал!
- Охотно верю, - поддакнул я, провожая взглядом очередной мохнатый шарик. - Мне молочка не осталось?
- Да ну тебя! - Кира оттолкнула мою морду от своей груди. - Тут детям-то не хватает.
- У, жадина-говядина! - пробормотал я и потянулся к Куге, но та, даже не меняя позы, отвесила мне подзатыльник. Хвостом. - А эта ещё и дерётся. Злые вы, уйду я от вас.
- Куда? - в один голос поинтересовались кошечки.
- А я пойду сейчас туда, где есть и кофе и еда. Где буду делать ом-ном-ном, а вы сидите здесь вдвоём. Точнее, вчетырнадцатером.
- И я после этого любитель покушать?
- Ты - профессионал, сама сказала, - напомнил я Кире, - а мне до тебя далеко, как до Земли раком. Я так - дилетант.
Махнув лапой, я вышел из каюты и отправился на кухню. Забрал из синтезатора батоны: нарезной и колбасы, тыкнул в кнопочку "кофе" и принялся готовить бутерброд. Рецепт простой: батоны разрезаются пополам вдоль и укладываются слоями хлеб-колбаса-хлеб; майонез, кетчуп и прочее - опционально. Народное название сего блюда - "пасть-порву". И, с моей точки зрения, оно абсолютно неверное, ибо пасть у арги раскрывается градусов на девяносто, а у арги-ру ещё больше, и никаких проблем не возникает. А, пока я готовил себе перекус, выяснилось, что не стоило доверять приготовление кофе Клыку, под управлением которого находился синтезатор.
- Это что? - спросил я, поглядывая в чашку, заполненную чем-то белым и пенистым.
- Это кофе. - рядом показалась голограмма искина.
- Где? Это? - сунул я ему чашку под нос. - Ты плюнул сюда что ли?
- Это пенка, - пояснил он, - молочная.
- Ты ещё и сахар туда бухнул, небось? - поинтересовался я.
- Он там не нужен, так как глюкоза и сахароза образуются из лактозы, которая уже содержится в молоке.
- И молоко там тоже не нужно! - отставил я чашку в сторону. - Запоминай рецепт, любезный, он прост: молотые обжаренные зёрна кофе и вода. Всё! А вот этому непотребству кто тебя научил?
- Шах! - сдал его Клык, не задумываясь.
- Вот он пусть ЭТО и пьёт.
- Это называется капучино, - парировал он, - и всем оно нравится. И мне тоже.
- А мне нет, - пожал я плечами. - Сам пей, а мне больше такого не наливай, так как на вкус и цвет все фломастеры разные. Обозвал бы кнопку "капучиной", я бы на неё и не нажимал. А сейчас скройся с глаз моих.
Вот что за день сегодня? Сперва чуть не съели, теперь бурдой какой-то напоить попытались, а ещё, пока Клык пропагандировал свои кулинарные пристрастия, на кухню прокралась Кира, и мой бутерброд пропал в её пасти.
- Приятного аппетита, - проводил я последний кусочек МОЕГО бутерброда.
Похоже, что в саботаже кофе-машины проглядывают чьи-то ушки с пушистыми кисточками. Но Кира не Шах - её-то Клык не выдаст, так что остаётся только гадать.
- Спасибо, - Кира, причмокивая, облизала пальцы. - Мы тут подумали...
- Мне уже страшно! - признался я.
- Мы тут посовещались, и я решила...
- В скромности тебе не откажешь.
- Да ты дашь мне сказать?! - вот, значит, когда она перебивает меня - это нормально, а наоборот - нет.
- Нет.
- Ну и не скажу я тебе ничего.
Как же, как же! А то я её не знаю. Пяти минут не пройдёт, как...
- Сходим туда ещё раз? - а я что говорил?
- А дети?
- Спят уже! - махнула она лапой. - Времени до прибытия на станцию хватит как раз, чтобы поболтать с Науром.
- Ну... - я почесал затылок. - В принципе, я не против. А о чём ты хочешь его спросить?
- Найдём! - бодро ответила она и, схватив меня за лапу, потащила в каюту.
Кире, нашедшей себе цель, даже носороги не рискуют преступать дорогу, так что мне остаётся только смириться со своей судьбой и направиться за ней. Что я и сделал. Кира втащила меня в каюту, где, свернувшись калачиком и обняв котят хвостом, дремала Куга, поднявшая голову при нашем появлении. "Мы посовещались", значит? Ну-ну.