— Моррены типа не при чём? — скептически хмыхнул я.
— Роман Романович, Ваше Благородие! — в отчаянии едва не закричала Оляна, чуть не выдавая наше местоположение. — Что бы оно не говорило, не верьте!
— Оля, успокойся, Вики просто сказала, что Моррены занимались снабжением и случайно наткнулись на… нас, — я положил руку в перчатке ей на плечо и заглянул в глаза. — Я тебе доверяю, а они не могут мне врать.
В последнем я не был уверен на сто процентов, но повода усомниться в своей лояльности миньоны пока не давали. Девушка кивнула и утёрла одинокую слезинку.
— Слушаюсь, Ваше Благородие.
— Блин, завязывай! Зови меня меня просто Рома, — я слегка улыбнулся, но девушка отрицательно и очень поспешно замотала головой, прижав кулачки в окровавленных перчатках к подбородку. Милота…
Нашу милую беседу прервал приближающийся треск деревьев и, обернувшись, мы увидели плотную цепь из фонарей и прожекторов, приближающуюся к нам. Времени совсем не оставалось и нужно было что-то срочно делать, иначе нас просто грохнут.
Я был заряжен примерно на тысячу карат — это всё, что удалось собрать Оляне на месте предыдущей стычки. Оглядев здоровенную ёлку, под которой мы скрывались, я сильно сомневался, что смогу её оживить, если уж на тощий фикус ушла сотня. Трупов животных тут не было видно, а значит оставался только мелкий, редкий подлесок, но толку от него, скорее всего, не получилось бы.
Внезапно, мне в голову пришла мысль, которую, по правде говоря, я должен был обдумать давным давно — я неплохо помнил «мелодию» резонанса Арена, а тот неплохо управлялся с изменением формы дерева и сейчас мы как раз сидели под неплохим деревом.
— Всем тихо! — предупредил я и начал мурчать, подбирая нужный ритм и частоту.
На память я никогда не жаловался и, когда добился правильного звучания, попробовал согнуть маленькую веточку только своим желанием.
Свершилось чудо!
Палочка свернулась в ровное кольцо, а я не потерял сознание! Расход хтони был ничтожен и я решил не тратить время даром.
Контролируя резонанс, я представил как ствол дерева раскрывается и расширяется — образуя внутри полость, достаточную, чтобы мы могли там поместиться. У Оляны округлились от удивления глаза, а миньоны одобрительно закивали.
— Заходим, тихо, — скомандовал я, медленно забираясь внутрь первым и косясь на приближающихся солдат.
Оляна последовала за мной и прижалась ко мне всем телом, косясь на пиявку, под которой сидела Грызля. Её дыхание было жарким и прерывистым, отчего мне стало тесно в районе гульфика брони. Борис плавно втянулся следом, стараясь не помешать нашему тантрическому сексу и компактнее расположить десяток автоматов и пять связок гранат в своих тентаклеподобных листьях. Наконец я, гоня прочь похабные мысли о сексе в дупле, сомкнул сильно увеличившийся ствол дерева, оставив несколько отверстий чтобы дышать и наблюдать.
Поисковая цепь приближалась и мы с Оляной практически перестали дышать. Я поймал себя на мысли, что переживаю за девушку больше чем за себя, поскольку моё тело, это единственное, что осталось от её прошлой жизни. «Надо бы узнать кем она была в Роду Романовых. На мою сестру вроде не похожа, да и не ведут себя так сёстры, если, это конечно не какая-нибудь боярошная дичь!» — решив расспросить её поподробнее потом, я постарался успокоиться и ничем не выдавать своё присутствие.
«Я спокоен. Я един с деревом,» — я мысленно читал мантру, попутно молясь богу ПвП, который Покровитель всех Попаданцев, чтобы БТР не решил снести наше зеленое убежище.
Лучи прожекторов уже несколько раз скользили по нашей ёлке, заставляя мои ягодицы сжиматься и быстрее повторять мантру:
«Я един с деревом. Я дерево. Идите нахрен сволочи!»
Солдаты были уже возле нас и мы слышали хруст снега под тяжёлыми бронированными ногами. Эта броня отличалось от той, которую я уже видел на оперативниках так же, как майка отличается от бронежилета. Все бойцы были выше двух метров, сама броня была без зазоров и прямых поверхностей. Никаких стёкол на больших шлемах — они походили на настоящих роботов из какого нибудь фантастического фильма и вызывали чувство уважения и страха.
«Я дерево. Дерево я. Ветки мои руки, корни мои ноги. Я качаюсь на ветру. Я радуюсь солнцу!» — твердил я про себя всё быстрей и быстрей, пока, внезапно, меня не накрыло чувство абсолютной безмятежности и умиротворения. Я действительно почувствовал себя заснеженной елью. Где-то звучала странная мелодия и мои пушистые ветви качались ей в такт.