- Я удивлён, как следствие и суд сумели обойти этот момент.
- Они решили, что пилот запоздал с командой, и люк не успел закрыться полностью. Там некому было свидетельствовать - всех очень быстро выключили газом, так что никто толком не разобрался.
- Угу. Потом ты вошёл внутрь...
- Скорей, меня оторвали и затащили.
- Почему? Трудности с отрывом?
- А вы думали, я опытный нейродрайвер? - злобно окрысился я. - Так вам не повезло.
- Тс-с, тс-с. Ну, потом-то ты и сам справился.
- Я и раньше сам справлялся. Но не с такой же скоростью.
- Ладно. А раньше - это когда?
- Когда тренировались за городом, угнали флайкар. И ещё... когда брат меня учил.
Прости меня, Роман. Нет у меня другого выхода, кроме как тебя приплести. Я просто обязан создать у полковника впечатление, что у меня была подготовка перед тем, первым, полётом. Поверь только - если бы это было правдой, я был бы тебе до глубины души благодарен.
- О брате подробней, пожалуйста. Когда он начал тебя учить?
- Рано. Наверное, вскоре после того, как я пошёл в школу.
- Зачем он это делал?
- Ну, мы ведь не знали, что это опасно. Наоборот, тогда нейродрайв считался престижным. А я не слишком блистал способностями, учился с трудом. Так что он как бы давал мне дополнительный шанс. Кроме того, ему это просто нравилось.
- Как к этому относились ваши родители?
- Мы без отца росли. А мать не знала, мы скрывали от неё.
- Почему?
- Она была бы против.
- Где теперь брат?
- Дома. У него ПСНА.
Черта с два ты его расспросишь, добавил я про себя. Поди, проверь мою версию, умник.
- И судьба брата тебя не пугает?
- Конечно же, пугает. Я бы и не притронулся к симбионту, если бы деньги так дозарезу не были нужны.
Кажется, я сумел вложить в голос ту долю мимолётного отвращения, что подмечал обычно у других людей.
- А зачем, кстати, тебе нужны были деньги?
- А вот это не ваше дело, - огрызнулся я грубо.
Потом пожал плечами и добавил уже мягче:
- У меня были свои планы. Я хотел покинуть планету, посмотреть мир. А мать без сиделки зашивалась. А я в сиделки на всю жизнь тоже не нанимался, понимаете?
Это он съел не усомнившись. Ладно, пусть считает меня подонком, плевать. Так ему легче будет поверить в мою искренность.
- Расскажи-ка подробней про подготовку.
Об этом я говорить был готов - недаром в своё время читал о нейродрайве всё, что только мог найти. В целом картинка получилась, по-моему, вполне правдоподобной. Уязвимым выглядело одно место - мой возраст; но тут завираться было слишком опасно. Если полковник разумно подойдёт к разговору с матерью, наверняка он её на информацию раскрутит.
Ну, что ж возраст. Учат же грудничков плавать.
- А сам ты тогда летал?
- Один раз.
- Почему только один?
- Ну, брат побаивался все-таки. Подключаться-отключаться он меня учил, а взлететь не разрешал. И я как-то раз украдкой...
- Это был флайкар?
- Бифлай. Учебный.
- Ну и?
- Полез сразу вверх, выскочил из атмосферы и отключился. Не в смысле - от леталки, а в смысле - сознание потерял. Так что сам полёт почти и не помню.
- Что-то ты больно многое не помнишь.
Я пожал плечами.
- Так то когда было-то... И длился весь полет, может, пару минут от силы. От брата влетело потом... А мама вообще была в шоке, она ведь не знала ничего.
- Таблетки какие-нибудь принимал?
- Конечно. Брат говорил, без них нельзя. Красные такие капсулы, по две штуки.
- А в других случаях?
- Тоже. Каждый раз. А на дело шёл - выпил четыре.
- Почему?
- Боялся, стрелять будут.
- Стреляли?
- Задели один раз краешком.
- И как ощущения?
- А то вы не знаете. Будто в меня всадили.
- Но сознания не терял?
- Да я от тех капсул словно пьяный был. На трезвую голову я бы, наверное, такого не вытворял.
- Хорошо живут в Норе, - хмыкнул полковник. - Симбионт понадобился - достали, препарат - достали. А мы все сюсюкаем - бедняжки, нищие.
- А я про Нору ничего не говорил, между прочим, - буркнул я недовольно.
Мосин махнул рукой.
- Да ладно. Я не мент, меня эта тема слабо волнует. Так значит, после того случая в, хм... младшем школьном возрасте и до нынешнего года ты с симбионтом не летал.
- Нет.
- Вообще не подключался?
- Нет.
- И как пошло... после перерыва?
- Первый раз трудно. Долго возился. А потом ничего, вспомнилось.
- И как вообще... впечатление?
- Ну... - я помолчал. Не сфальшивить бы... - Это могло бы стать увлекательным, если забыть, чем это грозит.
- Так вот, значит.
- Да, - согласился я. - Пожалуй.
Мосин снова принялся барабанить по столу пальцами; на этот раз я даже узнал ритм - "Марш космодесантников", времён прошлой войны, нынче почти забытый. Интересно, - подумал я, - а кто сам полковник? Летун? Медик? Службист из какого-нибудь особого отдела?
Полковник выстучал не менее двух куплетов прежде, чем сказать:
- Хорошо. Я тебя беру.
- Куда?
Мосин поднял тонкие изломанные брови.
- В штрафбат, разумеется. На Варвур. А ты что подумал?
- Что надо подписать? - спросил я устало.
- А-а, - полковник снова нарисовал у себя на лице эту пародию на улыбку. - Не доверяешь. Осторожный мальчик; одобряю. Ну, бумаги сейчас сообразим, мне ещё с "гасом" разбираться. Сначала, конечно, будет учебка - надо же проверить, что ты умеешь, а чему стоит подучиться. И полечить тебя, судя по всему, не мешает. Мне солдаты нужны, а не инвалиды. А дальше - всё в твоих руках, парень. Только в твоих.
Признаюсь честно - я пытался читать бумаги, изо всех сил пытался. Но буквы двоились, троились и расплывались, и в конце концов я сдался и подмахнул документы, не поняв в них ни слова. Мне уже практически было всё равно.
И ещё. В тот момент я не чувствовал ничего. Совсем ничего - кроме огромной, неподъёмной, смертельной усталости.