И бросая знак Илье о том, что он пошёл, незнакомец, кощунственно не постучав, а как к себе домой заявив: «Здрасти», вошёл внутрь, закрыв за собой дверь.
Оставшийся на своём месте Илья начал прикидывать в голове, кто бы это мог быть? Его лицо неуловимо показалось ему очень знакомым, о чём Илья попытался узнать, копаясь в своей памяти в поисках каких-нибудь соответствий, что, конечно, было очень здраво с его стороны, ведь это очень важно: в момент ожидания отвлекать себя значимостью чего-нибудь такого, что к тебе не относится.
– Так, а вы, что не заходите? – послышался строгий голос начальника «ОК», после чего Илье уже ничего другого не оставалась делать, как проследовать вслед за ним в кабинет. Где, к удивлению Ильи, никого не было, хотя, может быть, незнакомец прошёл в следующую дверь, что, в конечном счёте, осталось невыясненным, так как врученное ему уведомление, уже требовало от него своего пристального внимания.
– Ну, что там? – послышался сзади голос Дена.
– Да вот, уведомили, как положено по закону, за два месяца, о моей ответственности, как персонала. Что, по-моему, и означает сокращение, – ответил красный от прилива крови Илья, держащий в одной руке вручённое ему уведомление в кадрах, а в другой – стакан воды, с помощью которой он пытался потушить внутренний огонь.
Ден же, взяв этот лист бумаги из рук Ильи, пробежался по нему глазами и, вернув обратно, ничего не сказал, а подойдя к автомату, выбил себе банку воды, открыл её и принялся тушить уже своё волнение.
– А знаешь, я, наверное, уже к этому был внутренне готов, – придав себе бесстрастности, сказал Илья.
– Ты пока не торопись делать выводы. Кто знает, как ещё всё повернётся? – последовал ответ Дена.
– Всё равно, это была временная работа, и сразу было ясно, что я к ней не подхожу. Ещё хорошо, что по сокращению увольняют, а не по какой-нибудь надуманной причине, – успокаиваясь и всё больше приходя в себя, говорил Илья.
– Да, не хотят они дать тебе выполнить свой богатырский «печной подвиг». – Осклабился Ден.
– И не говори, – улыбнулся Илья.
– И куда пойдёшь, если что? Уже надумал? – спросил его Ден.
– Уже всё решено, и ты, как друг, просто обязан пойти со мной, – серьезно, не сводя своего взгляда с Дена, заявил Илья, чем привел того в некоторое замешательство.
– Ну, у меня, если что, ипотека… – последовал ответ Дена.
– Не боись, это всего лишь бар. Ты же понимаешь мой настрой. Сегодня надо напиться, – улыбается Илья, на что следует ответ такого отзывчивого Дена:
– Ты же знаешь меня. На счёт этого – я с тобой хоть в бар, хоть в клуб – куда только твоей душе будет угодно.
– Ну вот и хорошо. Вот только одно меня тревожит… – заметив издалека Лику, беседующую с одним из менеджеров среднего звена под именем Виктор, пасмурно сказал Илья.
Ден же, переведя свой взгляд вслед за Ильей и увидев предмет его наблюдений, хмыкнул и заявил:
– Ты знаешь моё мнение, – после чего, махнув рукой, отправился исполнять свои должностные обязанности, оставив нам загадку своего мнения.
До которого нам, может быть, и дела никакого нет, но, тем не менее, всё-таки желательно иметь более чёткие представления на этот счёт, а то – мало ли что. Хотя, если учитывать явную не озабоченность Дена предметом тревоги Ильи – можно сделать вывод, что он совершенно не разделяет мнения своего друга, ставя это мнение в обособленное место от своего.
Вечером же, после работы, во время посещение ими бара, как раз и вскрылось всё то, что было так тщательно утаено Ильей ото всех, в том числе и от Дена, а именно: те его душевные переживания, которые были вызваны этим кадровым уведомлением.
И как бы Илья не храбрился, громко заявляя о своей приспособленности к жизни (о чём, между прочим, Ден просил его пока не сильно-то распространяться и во избежание кривотолков оставить в тайне от всех), всё же это своего рода непризнание себя (в чём ты никогда не пожелаешь признаваться), в некотором роде приводит к потере в тебе той же самоуверенности, а каждая твоя потеря – подтачивает твои силы, что и приводит к закономерной вашей реакции неприятия случившегося.
А любой человеческий переход из одного состояния в другое (для плавности самого перехода) требует сопутствия в нём жидкостного элемента. И если до совершеннолетия этим элементом, как правило, служила вода, то после преодоления определённого разделяющего эпохи возраста – уже требуются напитки, обладающие своей крепостью, без которой так сложно осуществить этот переход.