Так, к чему я это. Мои родители поддались светлым чувствам. Первым отношениям. Они были глупы, как говорил дедушка. Лучше не бросаться в крайности с человеком, которого плохо знаешь. Необходимо понять его, как личность, чтобы предположить, что именно тебя с ним ждет, какая жизнь.
Мои родители упустили это, нося розовые очки. Кажется, они даже не предохранялись.
И вот, что вышло из “светлых” отношений - угроза развода, несчастливый брак, вечное непонимание и гнобение. Нет, при мне родители никогда не ругались. Осмелюсь сказать и предположить, что они заботились обо мне, не хотели, чтобы ссоры оставляли отпечаток в моем сознании. Ведь многое в развитии ребенка, как личности, влияет окружение, те люди, в обществе которых он живет. А дети - это губки. Они всё впитывают в себя, усваивают.
Я была умным ребенком, поэтому с интересом наблюдала за тем, как родители прятались по ночам на кухне и ругались, стараясь не кричать, чтобы не разбудить меня. Сейчас, когда мне семнадцать, могу с уверенностью заявить, что я немного иначе воспринимаю многие вещи. Наверное, это и была основная причина непонимания между мной и сверстниками.
Не могу назвать себя “странной”. В наше время, быть необычным, не таким, как все - это мейнстрим, это модно, как говорят. И это вызывает негатив у многих людей.
Это общество не понять.
Толчок. На этот раз я случайно влетаю в проходящую мимо высокую девушку, от вида которой у меня захватило дух: стройная, худенькая, с приятными, но угловатыми чертами лица, темные волосы были уложены кудрями на плечи. Она широко улыбнулась, поправив сползающую с плеча лямку сумки:
- Извините, - говорит. Приятный голос, что крайне подходит её внешности.
Я качаю головой, так же улыбнувшись, и решила воспользоваться моментом. Показала ей блокнот, тыкая пальцем на номер кабинета. Девушка хлопает длинными черными ресницами, какое-то время не понимая, что я хочу, но, наконец, приоткрыла рот, кивнув:
- Это третий этаж. В конце правого коридора, предпоследняя дверь, - улыбается, продолжая кивать головой, когда я благодарю улыбкой, двигаясь с места.
На некоторых людей смотришь и сразу понимаешь, что с ними можно установить контакт.
От неё даже пахло приятно.
***
Девушка поправила кудри, сделав пару шагов, уставилась в свой телефон, но остановилась. Обернулась. Смотрит на удаляющуюся фигуру. Она раньше не видела её, неужели, новенькая? Но кто переводится в другую школу, чтобы отучиться всего один класс?
Её телефон начинает звонить, но девушка отклоняет вызов, и без замечаний зная, что должна торопиться. Оборачивается, сталкиваясь с проходящим мимо парнем, который явно не рассчитывал на такое.
Толчки и пинки здесь - обыденное, и девушка не реагирует грубо, а лишь улыбается, извиняясь.
- Прости, Тайлер, - кивает ему, проходя мимо. Парень замер, провожая девушку взглядом до кабинета. Он открыл рот, удивленно уставившись на друга, который спокойно рылся в своем шкафчике. Тот, кажется, не заметил перемену в лице своего друга, поэтому среагировал только на слова.
- Она знает мое имя, - парень хмурит брови, но при этом бросает довольный смешок, вновь смотря в сторону кабинета, куда вошла девушка. Никакой реакции со стороны друга.
Парень повернул голову, хлопнул его по плечу, повторив:
- Дилан, - улыбается, кивая головой.
Тот оторвался от своего шкафчика, поправив лямку рюкзака, что висел через плечо:
- Поздравляю, - натягивает улыбку. - Спустя пять лет твоего тайного воздыхания, мы, наконец, выяснили, что она знает о твоем существовании. Это прогресс, - хлопает дверцей, толкая друга в сторону лестницы. - Там смотри, через десяток лет, вы с ней поздороваетесь, как приятели, - улыбается, видя, как Тайлер закатывает глаза.
- В любом случае, это уже неплохое начало нового года, - Тайлер вздыхает. - Отвечаю, чувак, этот год будет непохожим на другие.
Его друг сощурился, задумавшись:
- Это ты имеешь в виду - сплошные экзамены, нервные срывы… - качает головой, желая продолжить перечислять, но Тайлер перебивает, стоит на своем:
- Этот год будет особенным, - хлопнул друга по плечу.
У лестницы красовалась компания парней. Высоких, мускулистых, широкоплечих. Таким не составит труда найти себе место в обществе. Каждый играет свою роль. Это похоже на классовое неравенство. Ты занимаешь особую ступень…
- Эй, сегодня “Обезглавливатель” опять объявился, - говорит басом один из них. Тайлер давит другу на плечо, ускоряясь.
- Твой развлекается, да? - вновь бросают в спину.
Скомканная бумажка летит в голову, попадая в щеку Дилана, который стиснул зубы, отчего челюсть напряглась.
Тайлер хмурит брови, заставляя друга идти быстрее. Поднимаются по лестнице. Дилан вздыхает, тормозя. Оттягивает лямки рюкзака, взглянув на друга, который прикусил язык.
- Этот год будет особенным? - щурит глаза Дилан, усмехаясь. - Это ты, конечно, выдал, - качает головой, продолжив подниматься.
Тайлер переступил с ноги на ногу, смотря в спину другу, который явно не собирался тормозить, чтобы подождать его. Он тяжело, насколько это возможно, выдыхает, избавляясь от кислорода в легких.
А это только первый учебный день.
***
Оживленность сего заведения меня настораживает.
Я стояла в дверях кабинета, номер которого указан у меня в блокноте. Хлопаю ресницами, наблюдая за теми, кто находится внутри: довольно взрослые ребята перекидывают футбольный мяч из рук в руки, другие чеканят, девушки сидят на партах, общаясь, кто-то наигрывает мелодию на гитаре, кто-то пишет что-то на доске, кто-то мастерит самолетики из бумаги и… И бросает их в разные уголки кабинета.
Я думала, что такое только в подростковых фильмах бывает.
Делаю шаг в помещение с бледно-желтыми стенами и таким же полом. Я словно могу пощупать тот шум, что вибрирует в воздухе. Сквозь открытое окно проникает кислород.
Иду между рядами парт, руки опущены вдоль тела. Я спокойно дышу, с интересом осматриваюсь по сторонам. Мне не хочется сложить руки на груди, закрыться, опустить глаза в пол. Нет, совершенно не чувствую себя неуютно, даже несмотря на то, что на меня бросают взгляды.
Подхожу к свободной парте, снимая рюкзак с плеч. Убираю волосы на бок, опускаясь на стул. Рюкзак кладу на место рядом. Это сдвоенные парты. У меня такие в младшей школе были.
Поворачиваю голову, смотря в окно. Пролетающие мимо птицы вызывают неоднозначные ощущение внутри. Ставлю локоть на парту, опираясь на ладонь щекой.
Голова птенчика, что я нашла вчера. Мне пришлось её выбросить. Как она могла попасть в дом? В ванную, где даже окно не открывается?
Небольшая, вытянутая голова кролика смотрит на девочку узкими глазками.
Хмурю брови, качнув головой. Я уже путаюсь, что было наяву, а что происходило во снах.
От оглушительного звонка, что бьет по ушам, хочется скривиться, но лишь откашливаюсь. В кабинет вбегают ученики, все рассаживаются, занимая свои места. Я внимательно разглядываю новые лица.
Парту, что стояла впереди, занимают два парня. Они примерно одного роста, но телосложением отличаются от остальных. Если подумать, то можно предположить, что большая часть моих новых одноклассников занимается спортом.
- Ты сдал долги за тот год? - один из парней, в темной кофте и с более загорелой кожей обратился к соседу, который зажал шнурок от черной тонкой куртки между пальцами. Его белое, по сравнению с другим парнем, лицо усыпано родинками. Откашливается перед тем, как ответить:
- Эм, ну, мне сказали, что я могу не сдавать, ибо они все любят своих домашних животных, - его ответ мне не понятен, а вот его друг, кажется, понял смысл сказанного, поэтому вздохнул:
- Хоть что-то полезное от этого, да? - попытался улыбнуться, но другой парень лишь прищурился с отвращением:
- Ты что, пошутил?
- Ну, я…
- Больше не старайся, окей? - просит, начав рыться в своем рюкзаке.
Я подняла глаза на мужчину в очках, который закрыл за собой дверь и направился к учительскому столу. Он был высокий, худощавый, с крысиными чертами лица. Кажется, его длинный с горбинкой нос можно использовать, как дырокол.