Роман протягивает руку и помогает женщине подняться на ноги, а я сажусь на журнальный столик. Мои колени смыкаются, и я сразу же чувствую, как между ног у меня становится влажно.
Женщина смотрит на меня сверху вниз с самодовольным выражением лица, которое я мгновенно ненавижу.
— Я не оказываю услуг, — говорит она мне, откидывая свои темные волосы назад, за плечо. — Я буду ожидать того же в ответ, когда увижу тебя в следующий раз, и имей в виду, я не забываю, когда мне что-то должны.
И с этими словами Роман выводит ее из комнаты, оставляя меня сидеть здесь, в комнате, полной насильников, убийц и воров, в чем мать родила.
16
Три часа сна - это все, что у меня было, прежде чем в дверь моей камеры пыток ворвался какой-то мудак.
— Ради всего святого, — стону я, кладя старую подушку прямо на голову, когда звук тяжелого металла, ударяющегося о камень, пронзает мою голову.
— Проваливай. Я сплю.
— Вставай, — знакомый рык Леви эхом разносится по комнате и отражается от стен по всему длинному коридору.
— Все дерьмо, которое ты запланировал для меня на сегодня, может подождать. Я не в настроении, чтобы меня преследовали по твоему гребаному замку. Дай мне поспать.
— Как хочешь, — мрачно бормочет он за мгновение до того, как на мою голову выливается ведро ледяной воды.
Громкий крик вырывается из глубины моей груди, когда звук воды обрушивается на меня и разбивается о старые каменные стены по всей комнате. Я вскакиваю с кровати, холод от воды мгновенно проникает в мои кости, а зубы стучат.
— Что, — задыхаюсь, — блядь, — дрожу, — с тобой не так?
Я обхватываю себя руками, холод слишком сильный, чтобы я могла с ним справиться. Я летняя девушка до мозга костей. Там, откуда я родом, снег выпадает редко, но когда он выпадает, я оказываюсь в самом страшном аду. Прошлой зимой мое отопление отказало на три дня, и это были худшие три дня в моей жизни. До тех пор, пока три задумчивых психопата не ворвались в мою квартиру и не решили все испортить.
— Хорошо, — говорит Леви со скучающим выражением на лице, когда он хватает меня за запястье и начинает тянуть к двери. — Ты встала. Обед через десять минут. Ты должна быть одета и готова, и, черт возьми, Шейн, если ты не будешь выглядеть так, будто встречаешься с гребаной королевой, я лично прослежу, чтобы ты переночевала в лесу с моими волками.
Я тяжело сглатываю и пытаюсь высвободить руку, решив узнать, что, черт возьми, происходит.
— Куда ты меня ведешь? Я не хочу идти на какой-нибудь долбаный обед, чтобы слушать, как Роман говорит о том, как сильно он хочет зарезать меня во сне, или раздражаться из-за дерьмовых перепадов настроения Маркуса. Не говоря уже о твоем. Я думала, что это Маркусу нужно научиться управлять гневом, но оказалось, что ты такой же больной, как и он.
Без предупреждения Леви тянется назад, хватает меня за руку и сильно тянет к себе. Я отрываюсь от пола, и через несколько секунд мой живот тяжело опускается на его большое плечо, когда он стремительно несется по коридору.
— У тебя быстро заканчивается время, — рычит он, его рука опускается на мои ноги, чтобы я не извивалась. — Итак, я предлагаю, если ты хочешь пережить этот обед, сохранив свою жизнь в неприкосновенности, заткнись на хрен, прими душ и приготовься.
— Ненавижу приносить плохие новости, — бормочу я, нависая у него за спиной. — Но мне нечего надеть на изысканный обед, если только ты не хочешь, чтобы я явилась в том чертовом обтягивающем белье, которое ты подарил мне вчера вечером. И к твоему сведению, невозможно собраться за десять минут, особенно теперь, когда твоя сучья задница вылила мне на голову ведро ледяной воды. У меня уходит минимум десять минут только на то, чтобы высушить волосы. Не говоря уже о том, что, когда вы меня похитили, у меня не было возможности собрать косметику или какую-нибудь красивую одежду. Так что спасибо за предложение, но я откажусь. Не стесняйся развернуть свою пещерную задницу и бросить меня обратно в мою камеру пыток.
— Ты когда-нибудь перестаешь говорить? — Леви ворчит, поднимаясь по бетонным ступеням и выходя в причудливый бальный зал, который заставляет меня щуриться от света несмотря на то, что здесь даже не так ярко. — Черт возьми, у меня из-за тебя разболелась голова.
— Я тебе отвечаю, придурок. Может быть, завтра утром я разбужу тебя вылив тебе на голову кастрюлю гребаный лапши рамэн, чтобы ты почувствовал, как это чертовски приятно, — бросаю я ему в ответ. — Но, честно говоря, если ты не можешь справиться с собственным дерьмом, то, возможно, тебе стоило завязать с этим делом до того, как маленькая подружка Романа решила устроить мне шоу. Ну, знаешь, лечь спать пораньше, как хороший мальчик.
Леви протягивает руку назад и хватает меня за талию, прежде чем оттащить от себя и сильно прижать к стене. Его тело прижимается к моему, а его злобный взгляд устремлен на меня.
— Один совет, — мрачно бормочет он. — Женщина, которая съела твою маленькую тугую киску, была новой женой моего отца. Она шлюха, и у нее охренительный стояк на Романа, но, если отец узнает, что ты прикасалась к тому, что принадлежит ему, обещаю, твоя жизнь не будет стоить того, чтобы жить.
Мои глаза вылезают из орбит, когда я чувствую, как моя грудь поднимается и опускается от болезненных вздохов.
— Это была новая жена Джованни ДеАнджелиса?
— Ариана ДеАнджелис во плоти, — говорит он мне. — Не волнуйся, ее не будет здесь к обеду, но, к несчастью для тебя, мой отец будет. Лучше надейся, что она случайно ничего не сказала, когда вернулась домой. Остается гадать, что послужило причиной этого неожиданного маленького визита.
Леви уходит, и я ловлю себя на том, что смотрю ему вслед с открытым ртом.
Джованни ДеАнджелис придет на обед, и он может знать, а может и не знать, что его новая жена ела мою киску так, словно искала золото в буфете "где, ты можешь съесть абсолютно все".
К черту мою жизнь!
Мое дыхание становится коротким, резким, когда я мчусь за Леви.
— Подожди, подожди. Что я должна делать? Что, если он знает? Он убьет меня, — вырывается у меня, когда он останавливается и оборачивается назад, притягивая меня к себе, когда его высокая фигура нависает надо мной. — Она... она... конечно, он знает, что это все из-за нее. Я не просила об этом. Клянусь.
— О, но ты заложила основу для этого, нашептывая Маркусу на ухо эти маленькие порочные обещания, зная, что он не сможет устоять, — говорит он. — Ты знала, что делала. Хотя в следующий раз прекращай это дерьмо и просто проси то, что хочешь. Если тебе хочется трахнуть цыпочку, так и скажи. Если ты ревнуешь к какой-то шлюхе, сосущей мой член, так и скажи. Не нужно играть в извращенные игры.