— Идёмте в гостиную, — сказал Дрок и так ловко предложил руку герцогу, что стало всем понятно, что сын оказывает отцу дань уважения, а не помогает не́мощному старику.
Я рассказала о Линстрит, о сбежавшем доме мэра, о том, как получила степень лекаря.
— И вы собираетесь продолжать практику?
— Да! Я планирую открыть госпиталь для душевнобольных.
— Это хорошее дело!
Мы ещё немного поговорили, когда герцог произнёс:
— Надеюсь, вы примете предложение погостить у нас?
И мы с Куртом, конечно, согласились.
Нам выделили светлые комнаты в гостевом крыле.
Ко мне приставили герцогскую дальнюю родственницу, которая неодобрительно на меня косилась. Было видно, что мы для неё нежеланные гости.
Она не поверила, что наш багаж задержался на почтовой станции.
А на мои слова, что я лекарь презрительно фыркнула.
Но мне её было по-человечески жалко. Никому не нужная старая дева, полностью зависимая от чужого милосердия, у которой ни перспектив, ни будущего. Даже уйти с головой в профессию она не могла в этом совершенно не эмансипированном мире.
Боню мы сначала услышали, а потом и увидели в покоях короля воров, она при нашем приближении неизменно замолкала и поворачивалась к нам хвостиком.
Несколько дней прошли в относительном покое. Было понятно, что раз на приближённых к Дроку людей началась охота, то возвращаться нам нельзя.
Вечерами я спускалась в гостиную, Дрок неизменно играл на пианино, герцог слушал, а Курт читал книги.
Моя швея мне и Курту сшила новый гардероб.
И, наконец, багаж наш официально прибыл для домашней челяди.
Время от времени я замечала за окном кружащего у дома Сая и других оборотней, но они к нам не приближались.
— Я договорился встретиться в ресторации с пройдохой Шоном, ты составишь мне компанию? Он занимается бумагами приюта, — улыбнулся Дрок, застёгивая запонки.
Я тихо пробралась в комнату к нему, пока надзирательница уснула в моих покоях, лёжа на удобном диванчике.
И теперь я сидела в кресле и держала в руках бокал с вином.
— С удовольствием! Хочу лично поблагодарить за домик на Линстрит. Как он и говорил, жизнь по-настоящему заиграла новыми красками.
Дрок тихо рассмеялся.
— Дом чуть не заморозил Боню, — напомнила ему.
— Предлагаю за это его выпороть, скажем Саю и Гису, они поймают его в ближайшей подворотне, а мы с тобой проучим нахала.
— И тебя? — сложила я перед собой руки.
Дрок пожал плечами.
— А я при чём? — невинно спросил он, завязывая шейный платок на два узла. — Я даже не знал, что такая существует.
Спокойно улыбнулся мне, словно и правда был ни при чём.
— Но это ты его попросил найти место, откуда я сбегу сама, — прищурилась я.
— Лида, иди собираться, мы выходим через полчаса, — настойчиво потребовал он, — не успеешь, мне придётся идти самому.
Я надела одно из самых красивых платьев из моего гардероба, изумрудное с россыпью мелких полудрагоценных камней на поясе.
Даже Курт восхищённо присвистнул.
Ресторация была великолепной, не на главных улицах города, рядом с кварталом фавнов, но уютной, тихой, с приятной музыкой, которую виртуозно легко исполняли музыканты.
Шон был искренним в своей плутовской манере, шутил, заигрывал.
Под общий хохот рассказал о встрече с неудачливым продавцом моего дома на Линстрит.
Мы подняли бокалы за моё звание лекаря.
Я потанцевала и с Дроком, и с Шоном, позволила себе выпить чуть больше, чем обычно и расслабиться, за последние три года я это заслужила.
— Это бумаги! — протянул Шон большой пухлый конверт.
А потом понизил голос, наклонился к нам и тихо произнёс:
— Мне предложили работёнку, от которой не могу отказаться.
Шон протянул пузырёк Дроку.
— Хочешь, чтобы я выпил сам?
— Просто притворитесь, что вы сильно опьянели.
— Яд?
— Отсроченного действия, — подтвердил Шон.
— Почему не выполнил просьбу?
— Жизнь дорога, а с тобой у меня больше шансов её сохранить.
Дрок открыл флакончик и сбрызнул практически пустые тарелки.
— Так у тебя шанс выжить ещё вырастет, — усмехнулся мужчина.
После этого разговора ещё немного послушали музыку, распрощались и встали из-за стола.
Когда выходи́ли из дверей реставрации, я остановилась на секунду, оперлась на локоть Дрока и поправила ремешок босоножки, который постоянно сползал. Мы тихо переговаривались и смеялись, когда я почувствовала чей-то пристальный взор. Подняла голову и посмотрела через дорогу. На противоположной стороне сверлили нас взглядами граф с людьми и мой жених. На секунду Адриан не удержал лицо, оно исказилось в болезненной гримасе.