404
Все крупные реформы не только в психиатрической практике, но и в мысли сосредоточены вокруг этого властного отношения: все они суть попытки перенести, замаскировать, устранить, аннулировать его. Вся современная психиатрия в целом глубоко пронизана антипсихиатрией, если понимать последнюю как пересмотр функции психиатра, призванного некогда продуцировать истину болезни в больничном пространстве.
Можно поэтому говорить об антипсихиатриях, пронизывающих историю современной психиатрии. Но, вероятно, правильнее было бы тщательно разделить два совершенно различных с исторической, эпистемологической и политической точек зрения процесса.
Прежде всего, имело место движение «депсихиатризации», заявившее о себе сразу после Шарко. Оно было направлено отнюдь не на аннулирование власти врача, но на ее привязку к более точному знанию, на ее перенесение к другой точке приложения, на выработку новых мер для нее. Депсихиатризировать ментальную медицину, чтобы восстановить психиатрическую власть, которую неосмотрительность (или невежество) Шарко привело к необоснованному умножению болезней, ложных болезней, в ее оправданной эффективности.
1) Первая форма депсихиатризации возникла с трудами Бабински, который стал ее критическим героем. Не следует, — говорилось, — стремиться к театральному производству истины болезни, но нужно привести болезнь к ее строгой реальности, во многих случаях, возможно, сводящейся к способности поддаваться театрализации — к пифиатизму. В этом случае господство врача над больным не только ничуть не уменьшится, но более того найдет свою опору в приведении болезни к ее минимальной форме: к признакам, необходимым и достаточным для ее диагностики в качестве душевной болезни и к техникам необходимым, чтобы ЭТи проявления
Речь шла в некотором смысле о пастеризации психиатрической лечебницы, о достижении в лечебнице того же упрощения, которое Пастер осуществил в больницах: непосредственной связи диагностики и терапевтики, познания природы болезни и устранения ее проявлений. Момент выпытывания, когда болезнь открывается в своей истине и приходит к своему разрешению, более не должен иметь места в медицинском процессе.
405
*
Лечебница может стать безмолвным пространством, где медицинская власть сохраняется в своей строжайшей форме, но не встречается и не сталкивается с безумием лицом к лицу. Назовем эту форму «асептической» и «асимптоматической» формой депсихиатризации, или «психиатрией нулевого производства». Двумя важнейшими ее видами стали психохирургия и фармакологическая психиатрия.
2) Вторая форма депсихиатризации, прямо противоположная первой, заключается в следующем. Производство безумия в его истине максимально интенсифицируется, но таким образом, чтобы властные отношения между врачом и больным неукоснительно инвестировались в это производство, были адекватными ему, не допускали его перехлестов, держали его под контролем. Основным условием этого сохранения «депсихиатризованной» медицинской власти является очистка больничного пространства от всех его собственных эффектов. Прежде всего надо избежать западни, в которую попали чудеса Шарко; не позволить смирению больных посмеяться над медицинской властью, удержать суверенную науку медика от попадания в те механизмы, которые она сама склонна невольно выстраивать в этом пространстве сговоров и таинственных коллективных знаний. Отсюда правила общения с глазу на глаз, свободного договора между врачом и больным, ограничения властных эффектов областью речи («Я тебя ЛИШЬ об одном: говори но говори обо всем, о чем ты думаешь») дискурсивной свободы («Ты больше не сможешь гор-диться тем что обманул своего врача ибо теперь ты не будешь отвечать на поставленные вопросы; ты будешь говорить обо
всечл что ттпиrTf*T тр^Р в rnnORV 71ЯЖ6 НС спрЭ.ШИВЭ.Я чТО ЛУмаю
этом я и пожелав обойти это правило и тем самым обмануть меня ты на самом деле меня не обманешь,
а сам попадешь в
с!^ZT^Tnn™ мне „ I ня несколько сеансов»У отсю
1'Г!п_Г^шет.,еГпягнокоторому реальными да, наконец, правило^У^тки J™" 1" ™"„ 0J P„ H0Mместе признаются лишь эффекты вызванные в установлении и в строго определенный час, когда только и действует власт врача —власть, предохраненная от всякого возвратного удара, будучи целиком погружена в тишину и невидимость.
Психоанализ, таким образом, может быть исторически прочтен как одна из влиятельных форм депсихиатризации, вызван-
406
ных к жизни травмой Шарко: как уход за пределы больничного пространства с целью устранить парадоксальные побочные действия психиатрической сверхвласти и восстановление медицинской власти как производства истины в специально отведенной зоне, чтобы производство это всегда было адекватным власти. Понятие трансфера как важнейшего для лечения процесса — это попытка концептуального осмысления такой адекватности в форме познания; а денежная оплата лечения, монетарный эквивалент трансфера, — возможность гарантировать ности, не позволить производству истины оказаться контрвлас-тью, могущей заманить в западню аннулировать повернуть вспять власть врача.