10 Foucautt M.DE. III. N 192. Р. 146 (интервью А. Фонтана и П. Пас-кино [июнь 1976]).
11 Foucautt M.DE. П. N 115. P. 390 («Уголовные теории и институты» [1972]).
12 Foucautt M.Les Anormaux. Cours au Collиge de France, 1974— 1975 / Йd. s. dir. F. Ewald & A. Fontana, par V. Marchetti & A. Salom-oni. Paris: Gallimard/ Seuil, 1999. P. 16—20, 35, 143—144 (рус. пер.: Фуко M.Ненормальные. СПб.: Наука, 2004. С. 21—24 38—39 41—42 190—191).
13 Foucautt M.DE. III. N 197. P. 229 («Властные отношения проникают в тело» [январь 1977]).
это было еще в 1950-е годы, когда, напоминает Фуко, «одной из центральных была проблема политического статуса науки и идеологических функций, проводником которых она может быть»,14 но «просто-напросто выявлял этот фундаментальный устой — власть. Кто обладает властью? На кого она действует? Чего она добивается? Как она функционирует? Чему она служит? Каково ее место среди других властей?».15
Разумеется, первый ответ на послевоенный кризис психиатрии был, как минимум, столь же политическим, сколь и медицинским. Об этом свидетельствует «антиалиенистское» движение, начатое психиатром-коммунистом Люсьеном Боннафе, которое поставило себе целью «отвлечься наконец от комплекса „отчужденный/отчуждающий", сформированного благодаря помощи науки об „умопомешательстве" [...] по схеме, соответствующей принципам и обычаям социального строя, исключающего то, что ему мешает».16
Однако эти разоблачения алиенизма, его обвинения в сговоре с процедурами дискриминации и тенденциями к исключению не увенчались формулировкой вопроса о психиатрической «власти» как таковой. По нескольким причинам.
Прежде всего потому, что наследие войны подводило к постановке проблемы не столько психиатрической власти, сколько «нищеты психиатрии».17 Кроме того, как указывает Мишель Фуко, потому что «психиатры, которые во Франции, в силу необходимости политического выбора были готовы подвергнуть пересмотру психиатрический аппарат [...], оказались в итоге блокированы политической ситуацией, которая, в общем, не допускала подъема этого вопроса по причине происходив-
14 Foucault M.DE. III. N 192. P. 140.
15 См. выше: Краткое содержание курса.
16 BonnafiL.Sources du dйsaliйnisme // Bonnafe L. Desaliener? Folie(s) et Sociйtй(s). Toulouse: Presses universitaires du Mirail / Privat, 1991. P. 221.
17 См.: Misиre de la psychialrie. La vie asilaire. Attitudes de la sociйtй (Textes de malades, de mйdecins, d'un infirmier, dйnonзant la vie asilaire chronicisante, la surpopulation, le rиglement modиlc de 1838)// Esprit. 20 annйe. Dйcembre 1952. Мишель Фуко упоминает этот «примечательный номер журнала „Esprit"» в кн.. Foucault M.Maladie mentale et Personnalitй. P. 109. N 1.
416
417
шего в Советском Союзе».18 И наконец, критика вполне могла сомневаться по поводу средств, используемых в психиатрической практике, вскрывать противоречия между тем, к чему психиатрический институт стремится, и тем, что он делает в действительности, но она оставалась сосредоточена на институциональном проекте и критериях, которые устанавливает он сам, предлагая новые, более мягкие и расходящиеся с «медицинской» моделью формы вмешательства, призывая к «другой психиатрии», если воспользоваться терминами Люсьена Бонна-фе и Тони Лене.'9 Этот пересмотр психиатрических практик не подошел к вопросу о «психиатрической власти» именно потому, несомненно, что ведшиеся им сражения не могли преодолеть рамки психиатрической корпорации и оборону медицинского корпуса психиатрических больниц, как это подчеркивает сам Фуко: «По причине статуса психиатров, в большинстве своем функционеров, вопрос пересмотра психиатрии для многих из них приобретал характер защиты их корпорации. Поэтому, при всех своих способностях, интересах, при всей своей открытости, позволявшей им видеть проблемы психиатрии, они заходили в тупик».20 В таких условиях проблема власти поднималась лишь в искаженном виде — как корпоративная борьба корпуса врачей психиатрических больниц. По словам Фуко, психиатры