Следующий инцидент, случившийся в этой любопытной организации, касается не меня, а другой девушки, сироты со значительными средствами. Моя начальница постоянно держала эту девушку при себе, и, в конечном счете, склонила ее вложить весь свой капитал в свои собственные проекты. Однако опекуны пришли в ярость, заставили мою начальницу все вернуть, и тут же забрали эту девушку к себе, оставив все ее вещи с тем/чтобы они были упакованы и потом высланы ей.
Вскоре после этого последовало еще одно происшествие. В учреждении была одна пожилая женщина, немного слабоватая в умственном отношении. Славное старое существо, по-детски наивное и эксцентричное. Моя начальница теперь обратила свое внимание на нее, и мы наблюдали начало такого же процесса овладения. В данном случае не было опекунов, чтобы вмешаться, и бедную старую леди склонили забрать свои дела из рук ее брата, который до сих пор управлял ими, и отдать их на милость моей хозяйки. Мои подозрения к тому времени сильно возросли. Это было выше моих сил — видеть старую Тетушку обманутой, поэтому я вступила в игру, просветила Тетушку насчет сложившейся ситуации, запихнула ее вещи в ящик и отправила ее к родственникам в то время, когда моя начальница ненадолго отлучилась.
Я надеялась, что мое соучастие в этом деле останется неизвестным, но вскоре мои надежды рухнули. Однажды ночью в маю комнату зашел секретарь моей начальницы и сказал, что Надзирательница — так мы называли нашу начальницу — разузнала, кто организовал побег нашей Тетушки, и мне следует ждать неприятностей. Зная ее мстительную натуру, я понимала, что наилучшим выходом было бы бегство, но это было не так просто сделать. Заведение, в котором я служила, было учебным, и перед уходом из него надо было заранее предупредить об увольнении. Я не собиралась работать до наступления срока под необузданным контролем злопамятной женщины. Поэтому я ожидала благоприятной возможности для ухода. С таким необузданным темпераментом, как у моей начальницы, этого пришлось ждать недолго. Следующей ночью я занималась упаковкой вещей, готовясь к намеченному бегству, как вдруг в мою комнату зашла одна девушка, тоже из числа персонала. Она редко разговаривала, не имела друзей и выполняла свою работу как автомат. Я никогда не имела с ней никаких дел и поэтому была очень удивлена ее визитом.
Однако вскоре все стало ясно. «Вы собираетесь уходить?», — спросила она. Я подтвердила это.
«Тогда не попадайтесь на глаза Надзирательнице, иначе вы не выберетесь отсюда. Я пыталась несколько раз и не смогла».
Однако я была молода и верила в свои неиспытанные силы, не обладая средствами оценить силы, выстроенные против меня. На следующее утро я спустилась вниз в дорожном платье и с чемоданом в руках, направилась в логово моей грозной начальницы, приняв решение сказать ей все что я думаю о ней и ее методах совершенно не подозревая, что будет пущено в ход что-нибудь кроме обыкновенного мошенничества и запугивания.
Однако мне не дали возможности выступить с моей тщательно подготовленной речью. Как только она услышала, что я ухожу, она сказала:
«Очень хорошо, если хотите уходить — уходите. Но прежде чем уйти, вы должны признать, что вы некомпетентны и не уверены в себе».
На это я, будучи еще воинственно настроена, ответила, что если я некомпетентна, то почему же она сама не уволила меня. И, в любом случае, я была продуктом ее собственного училища, Это замечание, естественно, не разрядило ситуацию.
Затем началось нечто крайне необычное, на манер литании. Она повторила свой старый трюк. с фиксированием на мне пристального взгляда и говорила: «Вы некомпетентны, и вы знаете это. Вы не уверены в себе, и вы должны согласиться с этим».